Источник: http://femtherapy.org/#история-феминистской-терапии
Глава 9 из книги Лоры Браун (Laura S. Brown) Twenty-first century psychotherapies: contemporary approaches to the theory andpractice, edited by Jay L. Lebow, 2008, pp. 277-306. Перевод и публикация в электронном виде для некоммерческого использования в образовательных целях и свободного распространения с разрешения издательства Wiley. Перевод выполнен на средства участниц Ассоциации феминистской терапии 2018 г.
Ассоциация феминистской терапии, 2018-2019
Перевод: Елена Кренна Научная редакция: Людмила Хорунжая Редакция: Оксана Шаталова, Людмила Хорунжая
Феминистская терапия возникла в конце 60–х годов как форма протеста против проявлений сексизма в профессиональных областях, связанных с оказанием помощи в сфере психического здоровья. Почти за сорок лет, истекших с того времени, как терапевтки впервые стали определять свою деятельность как феминистскую, ее теоретическая основа претерпела заметные эволюционные изменения и преобразилась в сложную интегрированную систему практической психотерапии. Тем не менее, сегодня, как и тридцать лет назад, в центре внимания феминистской терапии остаётся динамика соотношения сил (в пределах кабинета терапевта и вне их). Важным видится также подробный и тщательный анализ того, как наши клиентки определяют гендерные и другие социальные отношения как в обычных, так и в стрессовых условиях, приведших их в кабинет терапевтки. Эта глава продолжает общий обзор теории феминистской терапии и прослеживает её эволюцию от изначально «немного другого подхода» к тому, чем она является сегодня.Феминистская терапия может быть определена следующим образом: Практика психотерапии, основанная на принципах феминистской политической философии и опирающаяся на восходящие из различных культур феминистские научные исследования в области женской и гендерной психологии, которая помогает терапевтке и клиентке находить стратегии и способы, способствующие продвижению феминистского сопротивления, трансформации и социальных изменений в повседневной личной жизни и в отношениях с социальной, эмоциональной2 и политической средой. (Brown, 1994, pp. 21–22)
Цель феминистской терапии состоит в подрыве и ниспровержении внутренних и внешних основ патриархатной реальности (Brown, 2004, 2005), являющихся источником неблагополучия и страданий женщины, тормозом на пути ее личного роста, препятствием для расширения её прав и возможностей. Психотерапия сама по себе рассматривается как потенциальный компонент системы угнетения: традиционная практика может служить поддержанию проблемного статуса-кво.
В феминистской терапии проблемой считается не актуальные дистресс или дисфункция, которые привели клиентку в терапию, но сам патриархат – совокупность социальных систем, построенная на возвышении любых мужских характеристик и принижении женских (Lerner, 1993), независимо от того, в ком они проявляются. Таким образом, в широком социальном контексте терапия приобретает политическую окраску, –
будучи потенциально способной подрывать основы подобных систем, поскольку они представлены в интрапсихической, поведенческой и межличностной сферах.В отличие от многих других подходов к терапии, феминистская терапия берёт начало из нескольких политических движений, которые можно объединить под рубрикой «феминизм». Она является частью критической психологии3 (Fox & Prilleltensky, 1997), включающей такие теоретические направления как освободительную психологию4 (liberation psychology) (Martin-Baro, 1986, 1994), мультикультурную психологию5 (Comas-Diaz, 2000) и нарративную терапию6 (White & Epston, 1990). Все эти теории занимают маргинальное положение по отношению к мейнстримной7 психологии и критически относятся к тому, как последняя определяет здоровье, дистресс, норму и природу взаимоотношений между клиентом и терапевтом. Вид феминистской терапии, о котором я говорю здесь, в большей мере находится под влиянием феминистской психологии, хотя феминистские терапевтки практикуют также в сфере психиатрии, социальной работы и консультирования.
Из-за названия феминистскую терапию часто воспринимают как терапию, практикуемую только женщинами и предназначенную только для женщин. Действительно, почти все первые сторонницы этого вида терапии были женщинами, и в свой начальный период феминистская терапия фокусировалась именно на нуждах женщин. Сегодня же феминистская терапия практикуется специалистами всех полов, и включает самые разнообразные сочетания «клиент-терапевт» (Brown, 2005; Levant & Silverstein, 2005). Феминистская терапия, в отличие от других видов терапии, не имеет основателя. Эта парадигма возникла непосредственно из низовых практик и своим возникновением обязана опыту и взаимодействию многих людей. Объединившись, они создали консенсусную модель феминистской практики и положили начало нескольким отдельным феминистским терапевтическим школам.
История феминистской терапии: первые ласточки.
Феминистская терапия может восстановить свои концептуальные истоки в трёхосновополагающих текстах, два из которых являются определённо феминистскими, а один относится к традиционной психологии:
«Женщины и безумие»8 Филлис Чеслер (Chesler, 1972);2) «Kinder, Küche, Kirche как научный закон: женщина как психологический конструкт»Наоми Вайсштайн (Weisstein, 1970);
«Полоролевые стереотипы и клиническая оценка психического здоровья» Инге Бро-верман (Broverman, Broverman, Clarkson, Rosenkrantz, and Vogel, 1970).
Все эти тексты будут подробно обсуждаются ниже. Каждая из этих научных работ предвосхитила последующее развитие событий, став первым шагом, необходимым в любом процессе феминистской терапии; этот шаг – пробуждение феминистского самосознания. По определению историка Герды Лернер9 (Gerda Lerner, 1993), феминистское самосознание – это осмысление и принятие того, что несправедливое обращение с человеком проистекает не из его индивидуальных недостатков, а из принадлежности к социальной группе, которая оказалась в подчинённом положении; а также понимание того, что общественные институты могут и должны быть изменены в целях обеспечения равных возможностей и равной ценности для всех.В среде первых феминистских терапевток феминистское сознание развивалось на почве их собственного терапевтического (а иногда и клиентского) опыта в рамках патриархальной системы психотерапии, повсеместно практикуемой до начала 1970-х годов. Феминистские психологини и терапевтки, как и многие женщины той эпохи, участвовали в группах роста самосознания, составляющих часть женского освободительного движения второй волны в США в конце 1960-х годов. Эти группы не имели лидера: женщины собирались вместе и делились личным жизненным опытом, в том числе опытом дискриминации. Психологи-феминистки отмечали, что наиболее часто случаи сексистского отношения происходили в профессиональной и образовательной среде (Chesler, Rothblum, & Cole, 1995). На основе этого опыта появились два основополагающих текста феминистской терапии.
Филлис Чеслер, получившая образование психолога-исследователя в середине 1960-х годов, написала «Женщины и безумие» (Chesler, 1972) в знак протеста против тех несправедливых, а иногда и бесчеловечных условий, в которые были поставлены женщины в психотерапии. В личных воспоминаниях (Chesler, 1995) она пишет, как в 1969 году после возвращения со съезда Американской психологической ассоциации, отмеченного феминистскими протестными выступлениями10, она решила, что обязана использовать свои профессиональные исследовательские навыки, чтобы эмпирическим путём продемонстрировать, как психотерапия угнетает женщин. Посредством базового феминистского анализа Ф. Чеслер пришла к выводу, что в отношении женщин психотерапия воспроизводила репрессивные сексистские паттерны. Большинство психотерапевтов того времени были мужчинами, многие из них к середине 1960-х годов получили обычное для того времени образование в жёстких рамках ортодоксального психоанализа, и современная им интерпретация психоаналитической теории была проникнута пусть не явным, но ощутимым презрением к женщинам. Одновременно в профессиональной среде существовали сторонники гуманистической психотерапии (в разных ее вариантах), которая, хоть и является более открытой и приемлет женский опыт, часто не определяет чётких границ сексуального контакта между терапевтом и клиентом. Большинство клиентов были женщинами, которые чаще всего пытались разобраться в конфликтах между своими целями, желаниями и интересами, с одной стороны, и требованиями общества, с другой. Эти требования, как известно, заключались в том, чтобы белые образованные женщины из среднего класса работали как домохозяйки и занимались воспитанием детей: без оплаты и полный рабочий день. Чеслер отметила, что желания женщины работать в избранной профессиональной сфере или не полностью посвящать себя материнству причислялись к невротическим отклонениям. Клиентка, по её словам, оставалась женой или дочерью, т. е. приложением к мужчине, даже в условиях терапии. Ф. Чеслер также стала авторкой первого текста, освещающего проблемы сексуальных границ в терапии, – в этом тексте она сравнивала их нарушение с другими формами сексуального насилия. В двадцать первом веке запрет на сексуальные контакты с клиентками воспринимается терапевтами как должное, но Чеслер писала свою работу в то время, когда несколько известных терапевтов и отцов-основателей гуманистических методов выставляли напоказ свои сексуальные отношениями с клиентками. В 1982 году один из них на конференции по психотерапии (в присутствии авторки, пишущей эти строки) публично заявил, что для женской самооценки полезно «соблазнить» своего более влиятельного и старшего по возрасту терапевта-мужчину. Если же сами женщины сообщали о любой форме сексуального домогательства, от этих жалоб обычно отмахивались как от фантазий или считали их результатом неправильного поведения женщины.
Все эти аргументы придали работе Ф. Чеслер революционный и полемический характер. Даже сам факт ее заявления о том, что традиционная психотерапия может причинять женщинам вред вследствие воспроизведения нормализованного в обществе угнетения стимулировал повышение уровня сознания многих ее читательниц. Ф. Чеслер привлекла внимание к проблеме сексуального контакта между терапевтом и клиенткой и это повлекло за собой изменение профессионального этического кодекса – подобное поведение было безоговорочно запрещено. Её глубокое понимание того, какие именно изменения необходимы в психотерапии, – чтобы она не только не вредила женщинам, но и, по возможности, способствовала феминистским социальным изменениям, – заложило основу для дальнейшего развития событий.
Второй основополагающий текст феминистской терапии также возник в феминистском контексте и также был написан психологиней. Это «Дети, кухня, церковь как научный закон: женщина как психологический конструкт» Наоми Вайсштайн (1970). Н. Вайсштайн получила образование как сравнительный психолог и психофизиолог в Гарварде в начале 1960-х годов и уже потому представляла редкое для того времени явление: женщин активно не допускали до уровня доктора психологии вплоть до середины 1970-х годов. (Подробнее см. Chesler et al., 1995: в книге «Феминистские праматери»11 (Feminist Foremothers) несколько видных психологинь описали свой опыт столкновения с явной дискриминацией и опыт радикально-феминистской практики. Они проанализировали несколько общепринятых теорий о природе женщин, которые в то время преподавались и применялись повсеместно). Тщательно проанализировав исследования в нескольких областях психологии, Н. Вайсштайн12 выявила, что женщины редко были непосредственно представлены в исследованиях, и что репрезентативные выборки обычно составлялись только из мужчин. Поведение женщин интерпретировалось через экстраполяцию поведения самок животных, что уже само по себе было проникнуто сексизмом. Научные выводы делались следующим образом: если в экспериментальных условиях самки крыс демонстрировали определённое инстинктивное поведение, то подобный инстинкт автоматически приписывался женщинам, – при его же отсутствии поведение женщин считалось патологическим.
Н. Вайсштайн не обошла вниманием психоаналитическое определение женщин. При том, что психоанализ зародился как теория, признавшая сексуальность женщин и способствовавшая их освобождению, ортодоксальные психоаналитические теории, имеющие большое влияние в Соединенных Штатах, были заражены сексизмом и активно способствовали его поддержанию. Например, книга Хелен Дойч «Психология женщин»13 (H. Deutsch «Psychology of Women»), где природа женщины определялась как пассивная и мазохистская, являлась авторитетным первичным источником для многих практикующих психотерапевтов. Карен Хорни заметила, что концепция зависти к пенису может просто отражать эгоцентрические размышления ребёнка мужского пола, который настолько привязан к своему пенису, что убежден в зависти тех, у кого он отсутствует. Н. Вайсштейн, вслед за К. Хорни, критиковала психоаналитические формулировки женщин как менее морально ответственных, более зависимых и менее взрослых существ и указывала на полное отсутствие эмпирической, основанной на исследованиях, базы для подобных утверждений.
Брошюра Н. Вайсштайн дала толчок зарождению исследовательской феминистской психологии: многие специалистки в областях социальной и исследовательской психологии, а также психологии развития и др., подхватили её призыв собрать эмпирические данные
о жизни женщин. Ее статья также перекликалась с содержанием еще одного основополагающего текста феминистской психологии, который появился в Journal of Consulting and Clinical Psychology в январе 1970 года. Это текст Инге Броверман и др. (Broverman et al., 1970) «Полоролевые стереотипы и клиническая оценка психического здоровья». Статья сообщала о результатах исследования, в котором практикующим психологам, психиатрам и социальным работникам предлагалось описать гипотетическую личность, отвечая на опросник из 122 биполярных утверждений, один полюс которых «типично женский», другой – «типично мужской» (пример утверждений: «хорошо функционирует в условиях кризиса/плохо функционирует в условиях кризиса»); следовало отметить позицию, соответствующую свойствам гипотетической личности, на 100-точечном континууме между этими полюсами.