Источник: Наталья Михайлова

Она тебе не красотулечка

Журналистка Алекс Бозарджиан вела репортаж с марафона в США, и ее шлепнул по заду пробегавший мимо участник Томми Каллауэй. Против него возбудили уголовное дело. Шлепок по попе – невинная вещь, пишут в разных местах многие комментаторы, что такого сделал этот Каллауэй?

Разберемся, что такое шлепок по попе. В нашей культуре он считается (по крайней мере, долго считался) допустимым со стороны взрослого в адрес ребенка. Помните, в «Буратино» от Беларусфильма папа Карло поет «Есть у меня теперь сынок, // Я буду с ним не очень строг» и имитирует, будто шлепает Буратино по попе. Шлепок является фамильярной лаской, допустимой к ребенку со стороны взрослых родственников. Выше я сказала, что фамильярная ласка допустима к ребенку со стороны родственников. Но раньше, включая времена СССР, она была допустима к детям со стороны взрослых вообще. В рассказе В.Драгунского «Красный шарик в синем небе» описывается праздничное гулянье советских людей. Герои рассказа – дети Дениска и Аленка - тоже пришли на весенний базар. «И мы долго бегали в толпе между взрослых и очень веселились, и какой-то военный дядька подхватил Аленку под мышки, а его товарищ нажал кнопочку в стене, и оттуда вдруг забрызгал одеколон, и когда Аленку поставили на пол, она вся пахла леденцами, а дядька сказал:

• Ну что за красотулечка, сил моих нет!»(с) Это тоже пример фамильярной ласки. Сейчас, в наши дни, тискать чужого ребенка уже считается крайне нежелательным, но в рассказе Драгунского эта сценка с Аленкой подана, как нечто естественное, как часть праздничного колорита. Исторически фамильярность была нормой также по отношению к рабам, слугам, простонародью. Баре часто называли крепостных уменьшительными именами. Вообще культура выработала свои формы фамильярной ласки по отношению к нижестоящим: «любезный», «милейший», «голубушка» и пр. Добротворский. Ты что это, любезный, несешь? Официант. Чай-с. Добротворский. А рому-то что ж не захватил? Официант. Сперва так обнесем-с. Добротворский. Эх, братец! Не знаешь ты, кого чем потчевать (с) Островский «Бедная невеста» Как видите, официант и «любезный», и «братец». Между прочим, освободительная борьба низов часто включала и борьбу с фамильярностью. Одним из требований забастовки рабочих, завершившейся Ленским расстрелом, было обращаться к ним на «вы», а не на «ты». Заметьте также, что и дети по мере взросления начинают протестовать против уменьшительных имен, домашних прозвищ, стараются не давать себя брать на руки, шутливо шлепать, трогать и целовать. Иначе говоря, протестуя против фамильярности, люди протестуют не против грубого обращения. Ведь фамильярность может включать в себя ласку («красотулечка», «любезный»). Протестуя против фамильярности, взрослеющий ребенок требует перестать считать его ребенком, а взрослый человек – перестать относиться к нему, как к представителю низшего сословия. Любопытно, что взрослые родственники, как и представители высшего сословия, нередко возмущены этими требованиями. В ожидании отмены крепостного права помещица Головлева волнуется, что крепостную девку Агафьюшку «Агафьей Федоровной величать придется!» (с) Салтыков-Щедрин. В «Промахах незрелой мысли» Д.Писарев упоминает, что, если Нехлюдов станет звать своего крепостного Ваську Василием Степановичем, над ним будет смеяться вся Москва. Многие из нас помнят, как были ребенком, а у многих уже есть свои дети. Наверняка, почти всем нам знаком какой-нибудь взрослый, оскорбившийся, когда ребенок не принял его фамильярной ласки. Тут еще раз проиллюстрирую отрывком из рассказа Драгунского «Ничего изменить нельзя». В нем Дениска терпит фамильярную ласку взрослого гостя, включая и пресловутый шлепок: «он хлопнет меня по спине (довольно-таки больно)»(с) Дениска терпит бестактные вопросы и прикосновения, не протестуя как раз потому, что боится: взрослый обидится, обвинит мальчика в невоспитанности. И помещик, и взрослый отлично понимают, что с отказом принимать фамильярность «нижестоящий» перестает бояться, отвергает иерархию, претендует на равенство в достоинстве. Этим и объясняется их чувство оскорбленности. Только в этом свете нам могут стать понятны такие вещи, как наказание бегуна за шлепок журналистки или не в меру болтливого блогера за «пышногрудую блондинку». Нас часто уводят в сторону, рассуждая о том, что «пышногрудая» - комплимент, а шлепок по попе – пустяк. Но в действительности фамильярность – это особый язык, на котором говорит иерархия. И хотя этот язык включает в себя слова с положительный коннотацией («любезный», «красотулечка»), он остается языком иерархии. (Не хочу выступать Кэпом, но явление дружеской фамильярности сюда никак не относится, хотя бы потому что она взаимна и подразумевает близость людей. Нет, когда на официальном мероприятии участник шлепает по попе постороннюю журналистку, когда в посте об официальном мероприятии блогер применяет эпитет «пышногрудая» к зарубежному эксперту, - это не дружеская фамильярность, хотя бы уже потому что они не бро). Борьба с фамильярностью в отношении своей социальной группы – естественная часть борьбы за права. Даже у детей, чем больше становится прав, тем меньше становятся приемлемыми такие сцены, как между Аленкой и «военным дядькой» или Дениской и взрослым гостем. Тем более неприемлемы подобные выходки в адрес совершеннолетних дееспособных граждан – женщин. Становление равноправия с сохранением для мужчин права фамильярности в отношении женщин так же невозможно, как становление равноправия с сохранением права потомков помещиков обращаться к потомкам крепостных, как к холопам.