FEM TALKS *https://dzen.ru/a/XMQjLsa35wCz2C4p?referrer_clid=1400& Перевод: Катерина Денисова*

Перевод главы "Theoretical Issues - for Your Own Good" из книги "Reviving Ophelia: Saving the Selves of Adolescent Girls" Мэри Пайфер (M. Pipher).

Когда я только начинала работать с девочками-подростками, я чувствовала себя потерянной. В 1970-е я обучалась по трудам психологов-мужчин. За исключением работ Кэрол Гиллиган, практически вся теория по психологии подростков была написана мужчинами, такими как Лоренц Кольберг и Эрик Эриксон. При этом, речь в этих книгах шла именно о психологии мальчиков.

Я увидела, что девочки одержимы сложными и напряженными отношениями. Они чувствуют долг перед своими родителями, но в то же время презрительно к ним относятся, они заботливы и агрессивны, близки и далеки, – все эти качества они проявляют одновременно, с одними и теми же людьми. Сексуальность, романтические отношения и близость – все это перемешано в их голове и нуждается в разборе. Их симптомы напрямую связаны с возрастом и типичным для него опытом. Определенные проблемы, такие как озабоченность собственным весом, страх быть отвергнутой и стремление к совершенству, кажутся скорее последствиями социальных ожиданий, накладываемых на девушек, нежели индивидуальной патологией каждой из них. Девушки тщетно пытаются усвоить противоречивые модели поведения: Будь красивой, но не поверхностной. Будь сексуальной для мужчин, но не выражай свою собственную сексуальность. Будь честной, но не смей оскорблять чьи-либо чувства. Будь независимой, но милой. Будь умной, но не слишком - чтобы не отпугнуть парней.

Мой опыт и образование не помогали мне разрешить проблемы, с которыми сталкивались эти девушки. Традиционные методы психотерапии не работали. Девочки либо переставали посещать сеансы, либо – что хуже – послушно приходили, говорили то, что от них хотели услышать, и уходили, не достигнув никакого результата. Поскольку их проблемы были одними из самых сложных, с которыми мне приходилось сталкиваться в моей практике, я много думала об этих пациентках. Я хотела концептуализировать эти проблемы таким способом, который привел бы к некоему позитивному действию, и пыталась связать внешние проявления с глубокими переживаниями девочек-подростков. Мне удалось найти решение в работах Элис Миллер.

Миллер была эксперткой в вопросах жертвования целостностью. В книге “Драма одаренного ребенка и поиск собственного я” она описывает процесс потери истинного “я” в раннем детстве. Она полагала, что, будучи маленькими детьми, ее пациенты столкнулись со сложным выбором: быть целостными и честными или же быть любимыми. Если они выбирали целостность, их родители “отрекались” от них. Выбирая родительскую любовь, эти дети отрекались от самих себя.

Родители пациентов Миллер, в силу своего собственного воспитания, воспринимали определенные аспекты личности своих детей как недопустимые. Они дали своим детям понять, что будут терпеть только маленькую долю их мыслей, эмоций и поведенческих проявлений. Дети, таким образом, отказывались от всего, что не принималось их родителями. Если проявления гнева считались недопустимыми, дети вели себя так, будто они никогда не злились. Если чувства сексуального характера запрещались, дети притворялись, будто не ощущают никаких чувственных порывов. Так, будучи маленькими, эти пациенты выбрали родительское одобрение и отказались от своего собственного “я”.

Миллер полагала, что, когда происходит отказ от истинного “я”, начинает развиваться ложное. Если окружающие воспринимают проявления ложного “я” одобрительно, оно культивируется и ребенок чувствует себя пусть и ненадолго, но удовлетворенным. Когда поведением управляет ложное “я”, все позитивное подкрепление получается только извне. Если ложное “я” не получает одобрение, ребенок чувствует себя опустошенным.

Потеря истинного “я” настолько травматична, что пациенты стараются его подавить. В итоге от него остается только смутное воспоминание, ощущение пустоты и предательства. Они чувствуют себя уязвимыми и бесцельными - счастливыми, когда их хвалят, и опустошенными, когда их игнорируют или критикуют.

Взрослые же люди, сохранившие истинное “я”, переживают все чувства и эмоции, включая боль, честно и полно. Такие люди принимают себя сами, не ожидая принятия от других. Это состояние психического здоровья Миллер называет vibrancy. Таким образом, чаще всего наиболее действенное лечение психических заболеваний - обнаружение и эмоциональное принятие истинного “я” каждого человека.

Миллер писала в другой временной промежуток и о другом типе семьи, которая отличается от среднестатистической американской семьи сейчас (имеется в виду в 1990-е годы - прим. переводчицы). Не теряющим актуальности и важным в ее работе является описание процесса расщепления личности. Ей удалось с удивительной точностью отметить, как “я” разделяется на личное (истинное) и политическое (фальшивое), и прояснить последствия этого разделения и возможные пути лечения и восстановления в такой ситуации.

Я думаю, что похожий процесс происходит в раннем подростковом возрасте у юных девушек. Однако, если Миллер считает виноватыми в этом расщеплении родителей, то я полагаю, что в случае девочек-подростков ответственность лежит на современной культуре. Родители, напротив, часто борются за то, чтобы их дочери сохранили свое истинное “я”. Они поощряют дочек к культивации детских хобби и интересов и ругаются с ними по таким вопросам, как ранняя половая активность, чрезмерная озабоченность похудением и внешностью, отношения с мальчиками. Они поддерживают девочек в их интересе к математике, науке, атлетике. Они отрицают ценности, навязываемые медиа, и отказываются определять своих дочерей как потребительниц или секс-объектов, как того требует культура. Они не хотят, чтобы их дочери продали свою душу ради популярности и борются за то, чтобы те сохранили целостность и самобытность. Однако, в силу особенностей подросткового возраста, влияние родителей на дочерей ограничено. Многие из моих пациенток едва ли перекидываются парой слов со своими мамами и папами. Вписываясь в более обширную культуру, девочки больше заботятся о мнении друзей и сверстников, нежели о мнении родителей. Они выстраивают свою жизнь по образцу знаменитостей и не считаются с родительскими идеалами.

С наступлением полового созревания, девочки оказываются под огромным давлением, ведущим к расщеплению личности и культивации ложного “я”. Давление идет из школ, журналов, музыки, телевидения, рекламы и кино (сейчас, конечно, добавляется и важный фактор в виде соцсетей - прим. переводчицы). Серьезным источником давления также являются сверстники. Девочки оказываются перед выбором: остаться собой или же соответствовать социальным ожиданиям. Большинство делают выбор в пользу второго варианта, вследствие чего как бы разделяются на две части: аутентичную и тщательно сконструированную в соответствии с культурными кодами.

Аутентичность / самобытность - это способность спокойно принимать любой свой опыт, включая эмоции и мысли, которые неприемлемы в обществе. Поскольку самооценка основана на принятии любых чувств и мыслей как части нас самих, отрекаясь от своего истинного “я”, девушки теряют уверенность в себе.

Случай моей пациентки Кайенн наглядно иллюстрирует этот процесс. Ее сон о том, как ее разрезают на кусочки и скармливают животному, отражает потерю целостности. Многие девушки рассказывают о похожих снах: им снится, что они тонут, парализованы, закопаны в песок. Один из самых распространенных сюжетов – нападения, от которых девушки не могут защититься и не способны даже закричать. Нападающие в таких снах принимают различные обличия: это могут быть мужчины, одноклассники, насекомые, змеи и т.д. Важно в этих снах следующее: нападение, паралич и неизбежное разрушение “я”.

Кайенн действует исходя из ложного “я”. Когда она произносит: “Я уродлива”, – она подтверждает право общества на то, чтобы определять ее исключительно исходя из ее внешнего облика. Следуя этому определению, она начинает и сама таким же образом относиться к себе. Если раньше она боролась за идеалы или спасение попавшей в беду черепашки, то сейчас она привыкла к тому, что ее “хватают” за различные части тела и не противостоит нарушению ее телесной автономии.

Принимая ложное “я”, Кайенн теряет спокойствие и уверенность в себе. Ее речь перестает быть прямой и четкой. Окружение заставляет ее употреблять наркотические вещества и заниматься сексом. Она потеряна и бесцельна, ее детская мечта стать докторкой забыта.

Кайенн прошла то, через что проходят все девочки в подростковом возрасте – безжалостную подготовку к исполнению “женской роли”. В этом возрасте от девушек ожидается, что они положат те части своей личности, которые считаются “маскулинными”, на алтарь социального одобрения, и уменьшат свою душу до удобного маленького размера. Авторки книги “Too Good for Her Own Good” и Клаудиа Бепко (Claudia Bepko) и Джо-Энн Крестан (Jo-Ann Krestan) называют этот процесс “внушением кодекса любезности” – этот кодекс, по их мнению, остается для женщин неизменным с 1950-х годов. Правила остаются прежними: будь привлекательной, будь леди, будь альтруистичной и всегда готовой помочь, работай над отношениями, будь компетентной и не жалуйся. Именно в этот период ознакомления с “кодексом” девочки учатся быть милыми вместо того, чтобы быть честными. Кайенн призналась: “Быть названной стервой – это худшее наказание, которое можно придумать. Это обычно всех затыкает”. Она продолжила: “Девочкам всегда нужно быть улыбчивыми. Если у меня плохой день, учителя и одноклассники постоянно говорят мне улыбнуться. Никогда не слышала, чтобы подобное говорили мальчику”.

Девочки-подростки быстро понимают, что невозможно быть одновременно женственной и взрослой. Эта невозможность хорошо отражена в классическом исследовании психологини Инге Броверман. Участники исследования обоих полов выбирали определения, описывающие здоровых мужчин, здоровых женщин и здоровых взрослых. Результаты показали, что, в то время как выбранные респондентами характеристики здоровых мужчин и здоровых взрослых совпадают, качества здоровой женщины отличны от них. Здоровые женщины были описаны как пассивные, зависимые и иррациональные, в то время как здоровые взрослые - как активные, независимые и рациональные.