Авторка: Лариса Суслова

Мой Пигмалион

Помните миф о Пигмалионе? Он резал из слоновой кости статую прекрасной женщины, да и влюбился в неё. Делал потом ей подарки, одевал в дорогие одежды. Но всё впустую, статуя оставалась статуей, холодной и недвижимой. Тогда богиня любви Афродита (та самая, что из пены морской, тоже интересная тема для рефлексии, не из какой-то там женщины она родилась) её оживила. По мифу они поженились, даже дети у них были.

Правда именем прекрасной статуи оригинальный миф не располагает, позже она была названа Галатеей (так звали нерееиду, не имеющую отношения к изначальному мифу, но порассуждать о перипетиях общественного бессознательного тоже интересно).

Вроде бы всё ясно и понятно, в мифе видим мужскую мечту об идеальной женщине, мало того, он сам её и творит, добивается совершенства. Очень ярко прослеживается объектность мужско-женских отношений в патриархальной системе, когда женщина представлена полностью объектом, а мужчина - творящим началом, субъектом. Наличие субъектности женщины полностью отрицается.

А когда отрицание субъектности женщины занимает века, тысячелетия, находит своё отражение в правовых системах, утверждается в качестве само собой разумеющихся фактов, то ничего удивительного, что всё общественное бессознательное пропитывается посылами: “Женщина - не человек”. Это дочь, любовница, жена, мать, прислуга, помощница человека, то есть мужчины. Такая установка укоренена настолько глубоко, что без глубокой рефлексии осознать её не представляется возможным.

В структуре личности мужчины в этом случае формируется посыл “я могу, имею право на женщину и её ресурсы, она должна мне”, который прямо спаян с культурой изнасилования, нормализации насилия по отношению к женщине. В структуре личности женщины же в этом случае не обойтись от раскола, отщепления повреждённых частей личности, причиняющих боль, страдание, забирающих силы от решения повседневных задач и личного роста. Иногда (не будем лукавить - часто) эта травма настолько сильна и осуществлена в настолько раннем периоде развития девочки, что осознать и сконтейнировать её невозможно без глубокой психологической работы.

Как известно, психика и тело всегда стремятся компенсировать нанесённый им вред. Не можем исцелить (то есть сделать целым) - компенсируем. Компенсацией в таком случае служат два механизма - внутренняя мизогиния и мейлглейз (male glaze). Рассмотрим эти понятия подробнее.

Мизогиния - ненависть к женскому, к женщинам. Может иметь разные формы, от прямого насилия до обесценивания. Наше общество мизогинично, хотя в разных регионах формы будут разные. Если на Северном Кавказе продолжают практиковаться убийства чести женщин, похищение невест (то есть изнасилование и принуждение к браку), то в городах европейской части мы увидим билборды с рекламой сексуальных услуг, стеклянный потолок в карьере и хамское отношение медперсонала в роддомах и детских больницах. И всё это явления, выросшие из единого корня.

Чтобы сохранить себя функционирующей, а иначе психоз и распад личности, в психике женщины также формируется очаг мизогинии, она будет считаться внутренней. Все эти произносимые женщинами “сучка не захочет, кобель не вскочит”, “мужик должен уходить из дома с полным желудком и пустыми яйцами”, обвинения жён, которым изменяют мужья, в недостаточной заботе о последних, “она совсем запустила себя, кому такая нужна” и даже “мужчин тоже объективируют, они тоже страдают от патриархата” как ответ на факты страдания женщин, являются как раз наглядными иллюстрациями внутренней мизогинии, когда женщины, путём отделения повреждённой части своей личности и выдворения её в бессознательное, становятся на позицию оправдания причинившего вред, смотрят на мир, на других женщин и, главное, на самих себя, глазами мужчины.

Этот феномен широко распространен в культуре и получил название male glaze, дословно - взгляд самца. С этим взглядом женщине, в какой-то мере, проще жить, считая, что “он же мужчина, ему надо, у него потребности”, или “я недостаточно хороша, мне надо работать над собой”, или “надо быть объективной, смотреть на вещи с разных сторон”. Последний пример особенно занимателен, так как здесь абсолютно незаметно для самой себя происходит подмена женской субъектности объектностью, то есть женщина сама себя и свои чувства начинает рассматривать как объекты анализа не предвзятым (по умолчанию мужским) взглядом.

А упрощается в какой-то мере жизнь женщины тем, что и терпение, и работа над собой, и особенно объективирующий себя взгляд забирают огромное количество сил и энергии, а значит на то, чтобы заглянуть внутрь себя и увидеть там измочаленную, сожранную женщину, сил просто не окажется.

Я долгое время называла ту часть личности, что смотрит на женщин мужским взглядом, Внутренним Хищником (желающие изучить эту тему подробнее могут обратиться к работам юнгианской психотерапевтессы, сказительницы К. П. Эстес). Огромное количество сказок, начиная от Красной Шапочки в её самых древних вариациях, и заканчивая мифами Древней Греции (например, миф о Персефоне), содержат его. Однако сейчас образ Пигмалиона как источника внутренней мизогинии мне кажется более ярким и доступным для понимания. Внутреннего Хищника можно победить, можно уничтожить, можно противопоставить ему паритетное агрессивное женское начало (последнее заманчиво для многих, но на практике крайне редко реализуемо). В процессе разрушения его (или борьбы с ним, для тех, для кого борьба - это ресурс) может освобождаться огромное количество инстинктивной энергии, что может вести мощным сатори, инсайтам, давать доступ к глубоким ресурсным слоям.

А Пигмалион, как истинный ценитель прекрасного, не пожирает, не насилует, не издевается. Он просто делает. Резцом по слоновой кости он делает ту женщину, которую он хочет видеть. Прекрасная иллюстрация к женской социализации, не так ли? “Будь такой, чтоб нам не было за тебя стыдно!” - частый лейтмотив воспитания именно девочек. При этом список допустимого и желательного для девочек и мальчиков координально отличается. Двойные стандарты в воспитании пропитывают общественное бессознательное насквозь, оказываясь намертво вмурованными в самые базовые ощущения - ощущение себя, своего тела, своей души. Отделить этот взгляд от себя, присвоить себе свою субъектность, позволить себе быть неудобной для мужчин и перестать, наконец-то, их оправдывать - сложный путь. Проще лечь под резец, не так ли?

Положение осложняется также тем, что Пигмалион работает и внутри личности женщины, и снаружи. Обилие социальных прошивок и требований к женщине окружающих мужчин делает поистине невозможным побег из-под резца. В крайнем случае “улучшение” женщины достигается путём прямого или косвенного абьюза, когда ей внушается мысль, что без мужчины она ничего не стоит, что главное - “был бы милый рядом”, что лишь правильным поведением и внешним видом она сможет заслужить похвалу и одобрение, а главное - доступ к ресурсам, необходимым для жизни (экономическим, социальным). Ещё лет 100 назад такое положение дел действительно было беспросветным, но с тех пор много чего изменилось во многих странах мира. В РФ не сказать, чтоб очень уж социально ориентированное законодательство, но горизонтальные связи, например, могут помочь и уже помогли многим женщинам выбраться из тяжёлой ситуации тупика, когда муж или партнёр угрожает или каким-то ещё способом причиняет вред женщине.

Да, двигаться вперёд зачастую страшно. И ещё очень страшно заглянуть внутрь себя и обнаружить там мастерскую скульптора. И никакой себя, только прекрасную скульптуру. В моих фантазиях ожившая Галатея первым делом перехватывает руку с резцом, может даже сломав её при этом. И больше никаких “улучшений”.