Авторка: Лариса Суслова

В любом обсуждении какой-либо злободневной темы, будь то разнообразное насилие по отношению к женщинам, неравномерное распределение репродуктивного, то есть бесплатного, труда и даже под полными боли и страдания личными рассказами женщин всегда отыщется та, кто выступит со знаменем, на котором пылающими буквами горит: «Мой не такой». Иногда это заявление сопровождается советами женщинам, как правильно обращаться с мужчинами, чтобы те вели себя как-то иначе. Иногда защитницы начинают говорить об общечеловеческих интересах и что «не все мужчины такие», как описано в посте. А иногда просто звучит контрольный выстрел: «С настоящей женщиной так никогда не поступит настоящий мужчина!» И на этом, в целом, становится понятно, что любые логические доводы бессильны прорвать паутину когнитивных искажений и психологических защит.

Такая женщина живёт в своём мире, где стать настоящей, видимо сейчас она поддельная какая-то — главная задача женщины, что магическим образом решит все остальные и её, и общечеловеческие проблемы. А не выходит, так плохо старалась, значит, сама виновата. Ведь плохое случается лишь с ненастоящими женщинами, какими-то другими, заслужившим это. Любые доводы, что мужчины ведут себя так, как отражено в печальной статистике просто потому, что могут и хотят, не находят понимания. Нет, мой не такой. Он не может. Не может мочь и не может хотеть. Да, я уверена.

Когда я слышу, что «мой не такой», то испытываю сложные эмоции. И первый вопрос, на который очень хочу получить ответ, звучит так: «Зачем?» Зачем так хочется рассказать остальным, что тебе повезло больше, а они просто неправильно выбирали? Выбрали неправильную семью, в конце концов, для рождения, социальный слой, социальное окружение. Выбрали неправильного мужа, который, как только семья встречается с трудностями, так сразу «рекламная акция закончилась» и реальная жизнь началась. Выбрали неправильных родственников, коллег по работе, соседей по подъезду.

И я сама себе отвечаю. Потому что очень хочется себя убедить в этом. У меня такого нет. Мне повезло. Я в безопасности. И ещё раз убедить себя в этом. И ещё. Потому что где-то очень глубоко грызёт червячок сомнений, а может это уже и не червячок вовсе, а настоящее драконище. И это драконище регулярно пожирает или просто уничтожает огнём что-то очень живое в собственной душе. Кому же приятно наблюдать пепелище или открытые раны своей души? Нет, пожалуй стоит запереть эти пространства подальше, там, где никто их не увидит, даже сама женщина.

А бывает с другой стороны подвох, откуда не ждёшь. Когда основные конфликты внутри и снаружи уже разрешены, когда женщина вполне самостоятельна и самодостаточна, когда уже нет необходимости убеждать себя в том, что «был бы милый рядом», во весь рост может встать вопрос самоидентификации. Как я определяю себя? Какие категории являются частью меня?

И тут, сюрприз, зачастую оказывается, что одна из самоидентификаций женщины — наличие рядом не абы какого, а именно «не такого» мужчины. Женская гендерная социализация предписывает идентификацию себя посредством «качественного» (или уж какого повезёт) мужчины рядом. Эта неразрывность с мужским образом, пусть даже внутри собственной личности, играет злую шутку с женщинами, делая крайне сложным процесс построения, присвоения себе субъектности, ведь женщина продолжает смотреть на себя глазами мужчины. Подробнее этот механизм описан в эссе «Мой Пигмалион».

В чём же подвох, спросите вы? Да в том, что смотреть на идеализированного персонажа своей сказки конечно приятно, но не всегда разумно, а иногда просто не безопасно. Реальные люди не всегда вызывают восторг, согласна. Видеть реальных людей, слегка или довольно сильно покалеченных гендерной социализацией, бывает не очень приятно, но что поделать, других пока не выросло.

Конкретный мужчина вполне может быть безопасен для конкретной женщины, спору нет. А вот безопасен ли он для всех женщин — большой вопрос. Многие серийные убийцы, например, прекрасно ориентируются в своём социальном окружении, играя роль безопасного тихого мужчины (вспомним знаменитого Чикатило). Респектабельный отец семейства и примерный муж может не считать зазорным эксплуатировать, в том числе сексуально, зависимых от него служащих или пользоваться услугами проституированных женщин.

А читая истории тех, кто подвергались в детстве различному насилию, я вынесла для себя очень важную вещь. Зачастую их мучители умели создавать идиллическую семейную картинку или жалобы ребёнка объяснять фантазиями. Дети ведь много фантазируют, не так ли? Им попросту не верили, а верили взрослым, умеющим создавать подходящую маску в нужном окружении.

Я собрала мнения нескольких женщин разного возраста (от 29 до 38 лет), описывающих эволюцию своих взглядов на мужчин до и после знакомства с феминистической теорией и рефлексией по этому поводу. Истории публикуются анонимно с разрешения рассказщиц.

История первая

До брака (до 25 лет) я думала, что мужчины делятся на приличных, которые женятся, и неприличных, которые используют женщин для интимных утех. Но как отличить одних от других я не имела понятия. Будущего мужа все его знакомые оценивали как человека, которому можно доверять, он хотел жениться. Поэтому в моей незатейливой классификации он оказался в разряде приличных людей.

После заключения брака я начала подмечать, что не все так просто, и одни мужчины вкладываются в семью, а другие живут своей жизнью и весело резвятся. Тогда я поняла, что женитьба не панацея и не даёт гарантий для создания семьи. Муж постоянно утверждал, что все проблемы нашего брака возникают исключительно по моей вине, а он вкладывается на полную катушку. И, когда вдруг я стану его безоговорочно слушаться и выполнять гору обязанностей идеально, тогда появится в нашей жизни стабильность и даже комфортное для проживание жилище, которое он сможет предоставить жене и собственным детям.

И только после чтения статей об абьюзивных отношениях, нарциссизме, созависимости и прочей полезной информации я поняла, что проблема неуважительного отношения ко мне как к прислуге и секс-рабыне — не только моя проблема, но и множества других женщин, это не частный случай, а общий.

В свете новых знаний мне, наконец-то, удалось расшифровать давнюю тайну нашей семьи, а именно почему у моей добрейшей бабушки-педагога выросли такие агрессивные и неуправляемые дети! Оказалось, дедуля был не старичком-весельчаком, а бабушка не была истеричкой. Он был абьюзером, который изо дня в день изводил жену издевками и унижениями, настраивал против нее детей, а она терпела все это, пока он не помер, потому что, видимо, не понимала, что такое отношение неприемлемо, считала, что ей надо терпеть, раз она его любит.

Потом я взглянула на мужа и поняла, что всё это время он воспринимал меня как вещь, которую надо перекроить под себя, чтобы удобней было пользоваться. И главное, я осознала, что весь этот сарказм, обесценивание, нарушение личных границ — это не норма; не я виновата в чужой агрессии и не могу изменить ситуацию постоянно подстраиваясь под кого-то. Конечно, все это я подозревала и заранее, но не было терминологической базы и статистических данных.

Я была поражена масштабами происходящего, когда читала статистику домашнего насилия, истории других женщин о том, как они спасались от своих мужей-агрессоров. Пелена романтики, если какая и оставалась к тому времени, спала окончательно, и мир стал выглядеть ещё более пугающим.

Когда я осознала, где в поведении моего мужа скрыты манипуляции, как и с какой целью он навешивает на меня чувство вины, то была страшно возмущена, ведь он всегда делал вид, что действует для общего блага, и что он совершенно правильный человек, а меня надо менять, если я этого не понимаю. Но оказалось, что всё это время муж вел себя типично для манипулятора и абьюзера!

Сейчас во время общения с мужчинами, думаю, мне легче стало отделять их человеческую сущность от мужской, обусловленную социализацией. И это радует, потому что, взаимодействуя с человеком, хочется понимать, что является стереотипным или шаблонным поведением, а что более глубинным и личностным.