Перевод: void_hours
Правка: simvol_leta
Каждая из нас может стать той женщиной, которую Марк Лепин хотел бы убить. Мы должны жить с этой честью, с этой отвагой. Мы должны оставить страх. Мы должны быть стойкими. Мы должны сопротивляться, и мы должны перестать проводить остальные 364 дня году, пытаясь забыть все то, что знаем. Мы должны помнить об этом каждый день. Мы должны посвятить свою жизнь тому, что мы знаем, и сопротивлению мужской власти, которую используют против нас.
Предисловие переводчицы: 6 декабря 1989 года Марк Лепин, мужчина 25 лет, вооруженный полуавтоматическим ружьем и охотничьим ножом, вошел в здание Монреальского политехнического института. Поднявшись на второй этаж, он зашел в аудиторию, где проходили занятия по инженерной механике, и потребовал, чтобы сидящие там студенты разделились на мужчин и женщин и выстроились по разные стороны комнаты. Поскольку немедленной реакции не последовало, он выстрелил в потолок. После того, как группа была разделена на девять женщин и около пятидесяти мужчин, Лепин потребовал, чтобы последние покинули аудиторию. После этого он спросил у оставшихся женщин, знают ли они, почему он здесь. Когда кто-то ответил «нет», Лепин сказал «Я сражаюсь с феминизмом». Одна из женщин возразила, что они всего лишь студентки и вовсе необязательно феминистки, марширующие по улицам с лозунгами против мужчин. Лепин ответил: «Вы женщины, вы собираетесь стать инженерами. Все вы одна феминистская шайка. Я ненавижу феминисток». Он открыл огонь по студенткам, убив шестерых и ранив трех, после чего покинул аудиторию и направился по коридору, стреляя во встречных женщин и ранив еще трех человек.
Зайдя в другую аудиторию, Лепин дважды попытался застрелить сидящую там женщину, но ружье оказалось разряженным. Выбежав на пожарную лестницу, он перезарядил ружье, но когда попытался вернуться в комнату, то обнаружил, что дверь была заперта изнутри. Три выстрела в дверь не смогли ее открыть, и Лепин направился к кабинету бюро финансовых услуг, где выстрелом сквозь стеклянную дверь застрелил женщину-служащую. После этого он отправился в студенческую столовую, в которой на тот момент находилось около ста человек, где расстрелял еще трех женщин.
Он поднялся по лестнице на третий этаж и зашел в аудиторию, где он убил еще четырех студенток — одну из них он зарезал охотничьим ножом. Затем Лепин снял кепку, завернул ружье в свое пальто, воскликнул «Вот дерьмо» и убил себя выстрелом в голову через двадцать минут после начала нападения.
В ходе бойни погибли тринадцать студенток и одна служащая института; кроме того, были ранены еще четырнадцать человек, в том числе четверо мужчин. Несколько студентов, ставших свидетелями расстрела, позже покончили с собой; двое из них в своих предсмертных письмах причиной самоубийства назвали эмоциональные страдания, вызванные пережитым.
Во внутреннем кармане пиджака Лепина была найдена прощальная записка, а также два письма, адресованных его друзьям, каждое из которых было помечено днем расстрела. В своем предсмертном письме Лепин говорил, что собирается совершить массовое убийство по политическим мотивам и обвинял феминисток в том, что они испортили ему жизнь. Письмо также содержало список из девятнадцати квебекских женщин, считавшихся феминистками, которых он, по всей видимости, намеревался убить. Спустя год после трагедии письмо было опубликовано, хотя и без списка женщин. Текст письма взят отсюда.
Прошу иметь в виду, что если сегодня, 6 декабря 1989 года, я покончу с собой, то это случится не по экономическим причинам (поскольку я специально выждал, когда мои финансовые средства подойдут к концу, даже не пытаясь устроиться на работу), а из политических соображений. Потому что я решил отправить Ad Patres [лат.: к праотцам — прим. перевод.] феминисток, которые всегда отравляли мою жизнь. Уже более семи лет жизнь не приносит мне никакого удовольствия и поскольку мне все это осточертело, я решил вставить этим бабам палку в колеса.В юности я уже попытался поступить на службу в армию, что, возможно, позволило бы мне проникнуть в арсенал и опередить рейд Лорти [сержант ВС Канады, который 7 мая 1984 года ворвался в здание Национальной ассамблеи Квебека, где расстрелял троих и ранил тринадцать государственных служащих — прим. перевод.]. Мне отказали, сославшись на асоциальность. Поэтому мне пришлось ждать до сегодняшнего дня, чтобы привести в исполнение свои планы. Тем временем я продолжал кое-как учиться, поскольку учеба никогда не интересовала меня, я уже знал о том, что мне предначертано. Что не мешало мне получать очень высокие оценки, даже несмотря на то, что я не сдавал работы и не готовился к экзаменам.Даже если медиа нарекут меня «Сумасшедшим стрелком», сам я считаю себя рациональным эрудитом, которого только приближение Старухи с косой вынудило прибегнуть к крайним мерам. Потому что зачем продолжать влачить существование, если это доставляет удовольствие одному лишь правительству. Будучи по натуре скорее приверженцем прошлого (за исключением науки), феминистки всегда меня бесили. Они хотят не только сохранить женские привилегии (напр., более дешевую страховку, продленный декретный отпуск, и т.д.), но и присвоить себе мужские.Совершенно очевидно, что если бы Олимпийские игры убрали разделения на мужчин и женщин, женщины остались бы только в соревнованиях на грацию. А потому феминистки не сражаются за то, чтобы уничтожить этот барьер. Они такие беспринципные, что не стесняются пользоваться знаниями, накопленными мужчинами на протяжении веков. Тем не менее, при каждой возможности они пытаются их переврать. Так, на днях я услышал, как чествовали канадских мужчин и женщин, сражавшихся на фронте во время мировых войн. Как вы это объясните, если женщины на фронт вообще не допускались??? Услышим ли мы также о легионершах и рабынях на галерах Цезаря, которые, конечно же, составляли 50% кадрового состава истории, даже если они никогда не существовали. Настоящий Casus Belli [лат.: повод для объявления войны — прим. перевод.].Извините за слишком краткое письмо.Марк Лепин
Приложение: список из девятнадцати имен с припиской «Не получилось сегодня уничтожить всех. Нехватка времени (из-за того, что я взялся за дело слишком поздно) позволила этим радикальным феминисткам выжить. Alea Jacta Est [лат.: жребий брошен — прим. перевод.]»
Речь, произнесенная в Университете Монреаля 7 декабря 1990 по случаю траурных мероприятий, посвященных годовщине расстрела четырнадцати женщин, совершенного на территории Монреальского политехнического института, 6 декабря 1989 года.
Очень нелегко найти способ выразить свою скорбь в полной мере, но мы знаем, что слез недостаточно. Мы знаем, как плакать. Вопрос в том, как нам дать отпор.
Возможно, при других обстоятельствах мы бы захотели потребовать признания достижений либерального феминизма. Возможно, мы бы захотели сказать: «Поглядите на нас — разве мы не молодцы? Знаете, сколько женщин учатся сегодня на юристов? Знаете, сколько женщин работают сегодня на строительных площадках?» Что ж, недостаточно. Но с прошлого года, после убийства этих четырнадцати женщин, феминистки больше не могут встать и с гордостью сказать: «Посмотрите, чего мы добились». Сегодня мы стоим, исполненные скорби, ужаса и гнева. Здесь нет достижений либерального феминизма, признания которых можно было бы требовать. Нам хочется сказать: «Они были в этом институте из-за нас. Понимаете, мы разрушили барьеры». Теперь это стало палкой о двух концах. Да, они учились в этом институте из-за нас. Мы действительно уничтожили преграды для них. И этот мужчина, который не был сумасшедшим, который мыслил и действовал политически, понимал значение падения этих барьеров и совершил политический акт, нацеленный на то, чтобы мы отступились, чтобы были воздвигнуты другие барьеры и чтобы у женщин не осталось сил, мужества, терпения или выдержки продолжать их разрушать.
Многие люди хотят, чтобы мы признали те изменения к лучшему, что произошли в положении женщин, — потому что теперь они могут работать там, куда их раньше не допускали. И те из нас, кого упрекают в радикальности, отвечают: