Книга Джона Грея «Мужчины с Марса, женщины с Венеры» содержит главу под названием «Разговоры на разных языках» [1]. В ней Грей говорит, что изначально марсиане и венерианцы не стеснялись в выборе стиля общения, так как знали, что их языки непонятны для их собеседников. Современные мужчины и женщины, наоборот, тешат себя иллюзией, считая, что говорят на одном языке. Однако хотя они используют одни и те же слова, для представителей разных полов значения этих слов разнятся. В результате мужчины и женщины часто не понимают друг друга.

Мысль о том, что мужчины и женщины, образно говоря, разговаривают на разных языках, разумеется, не нова. Миф о Марсе и Венере вернул ей популярность и придал достоверности. То, что когда-то было образным выражением, приобрело значение полноценной научной истины. Сегодня многие верят, что непонимание между мужчинами и женщинами — широко распространенная и серьезная проблема. Подтверждена ли наша озабоченность фактами или непонимание между мужчинами и женщинами — миф?

Перекрестные помехи

Самый влиятельный и популярный труд по теме непонимания между мужчинами и женщинами, «You Just Don't Understand» Деборы Теннен, действительно основан на лингвистических исследованиях, но их предметом были не язык и гендер. В студенческие годы Теннен работала с Джоном Гамперцем, специалистом в области речевого взаимодействия между представителями разных этнических групп. Гамперц показал, что едва заметные различия в речи представителей двух этнических групп могут привести к явлению, которое он определил как «перекрестные помехи» — постоянные неверные истолкования слов представителями разных групп, о которых они не догадываются [2].

Один из случаев перекрестных помех, изученных Гамперцем, произошел в аэропорту Хитроу в Лондоне. В нем участвовали англоговорящие белые и выходцы из Южной Азии (Индии или Пакистана). Белые рабочие ходили в столовую для персонала, и их раздражала манера официантов-азиатов предлагать подливку. Азиаты произносили слово «gravy» (подливка) с нисходящей интонацией. В британском варианте английского языка предложение принято передавать при помощи восходящей интонации, такой, как при вопросе: «[do you want] gravy?»(не желаете ли подливки?). Для белых рабочих слова азиатов звучали так, как будто те без необходимости заявляли «это подливка», или, что еще хуже, объявляли им, что польют их еду подливкой независимо от их желания.

При расследовании обнаружилось, что официанты-азиаты не имели в виду ничего подобного. Когда Гамперц прокрутил белым и азиатам записи со словом «gravy», произнесенным с нисходящей интонацией, и спросил их, что, по их мнению, оно означает, их ответы различались. Белые воспринимали это как фразу «это подливка», то есть простое утверждение. Азиаты считали, что это вежливое предложение «не желаете ли подливки?». Представители этих двух групп руководствовались разными системами интонации, чтобы распознать, является ли предложение утвердительным или вопросительным. Так как они не знали, что между ними есть такое различие, они неверно истолковывали намерения друг друга. Белые рабочие считали, что азиаты грубы, а азиаты подозревали белых в расизме.

Дебора Теннен взяла идею о перекрестных помехах из исследований межэтнической коммуникации и применила ее в случае коммуникации между мужчинами и женщинами. И она была не единственной. В 1982 году Дэниэл Мальц и Рут Боркер в сборнике под редакцией Гамперца (Теннен также была одним из авторов) опубликовали статью. В этой статье они развивали мысль о сходстве этнических и гендерных различий [3]. Для того чтобы проиллюстрировать это сравнение, авторы привели в качестве примера различие, о котором уже сообщалось в нескольких исследованиях. Эти исследования обнаружили, что женщины чаще, чем мужчины, использовали короткие ответы «да», «угу», «ага», выражая поддержку мнения собеседника.

Так же, как в опыте Гамперца доказывалось, что интонационный рисунок придает словам различное значение для белых и азиатов, в работе Мальца и Боркер говорилось, что короткие ответы могут иметь различное значение для мужчин и женщин. Возможно, женщины с их помощью говорили «да, я тебя слушаю», а мужчины — «да, я с тобой согласен». Если бы все было так, это бы легко объяснило, почему женщины чаще прибегают к коротким ответам. Хорошие собеседники обычно больше слушают, чем соглашаются. Перекрестные помехи объяснили бы также, почему женщины жалуются, что мужчины их не слушают. Если мужчины употребляют короткие ответы, чтобы выразить согласие, а не то, что они слушают собеседника, женщины жалуются напрасно: их беспокойство происходит от непонимания.

Однако если мы утверждаем, что имеют место перекрестные помехи, мы должны не только признать, что мужчины и женщины применяют одни и те же грамматические средства с разными целями, но и согласиться с тем, что им это неизвестно, так же как белым и азиатам из предыдущего примера неизвестны тонкости употребления языка. Если задуматься, в это сложно поверить. Представители этнических групп из исследования Гамперца выросли в разных странах (азиаты преимущественно принадлежали к иммигрантам, родившимся вне Англии). Они разговаривали на разных версиях английского языка (для большинства азиатов английский был вторым языком) и мало сталкивались друг с другом за пределами рабочих ситуаций. Мужчины и женщины из одного сообщества не могут быть им уподоблены. Даже если они действительно используют с разными целями некоторые языковые средства, у них достаточно опыта общения друг с другом, чтобы распознать различия. В любом случае не существует доказательств, что короткие ответы имеют различное значение для мужчин и женщин. В противоположность Гамперцу и его работе по межэтническому общению Мальц и Боркер не проводили целенаправленных опытов для того, чтобы выяснить, действительно ли мужчины и женщины по-разному истолковывают одни и те же короткие ответы. Их статья была написана, чтобы заявить о возможности существования подобного гендерного различия и предложить его в качестве предмета будущих исследований. К сожалению, как это часто бывает с заявлениями по поводу различий между мужчинами и женщинами, то, что изначально являлось предположением, впоследствии превратилось в признанный факт.

Один ученый все же проверил предположение Мальца и Боркер при помощи метода, сходного с методом Гамперца. Элен Райд-Томас дала проследить мужчинам и женщинам записи разговоров, в которых содержались короткие ответы. Она попросила испытуемых сказать, означали ли для них слова «да» и «ага» «я тебя слушаю, продолжай», «я с тобой согласен» или что-либо другое [4]. Если Мальц и Боркер были правы, Райд-Томас обнаружила бы, что мужчины чаще склоняются к варианту «я согласен», а женщины — к варианту «я тебя слушаю». Но психолог не обнаружила никаких различий. Испытуемые обоих полов говорили, что некоторые слова обозначали выражение внимания, а некоторые — согласие. Они также совпали в своих определениях. Райд-Томас пришла к заключению, что в интерпретации коротких ответов люди руководствуются контекстом. Пол адресата при этом не имеет никакого значения.

Заявления по поводу непонимания между мужчинами и женщинами активно распространялись с 1980-х годов, но многие из них так и не подверглись серьезной проверке. Они по-прежнему основаны на предположениях или частных случаях. К таким заявлениям относится мнение, что мужчины предпочитают прямой стиль общения и им трудно понять женщин, предпочитающих говорить более уклончиво. Так же, как предположение Мальца и Боркер о коротких ответах, гипотеза о том, что мужчинам трудно понимать уклончивую речь, не подтверждена фактами. Тем не менее она отражает общее мнение, а в некоторых случаях, как мы увидим ниже, приводит к значительным последствиям.

Говорить прямо

Еще до появления мифа о Марсе и Венере представление о том, что речь женщин отличается уклончивостью, связывалось с приписываемым им недостатком уверенности в себе и твердости. Необходимость высказываться открыто была главной темой в тренингах по уверенности в себе. Советы, основанные на этом постулате, были общим местом в самоучителях и женских журналах, особенно в тех, что издавались для женщин, озабоченных своим карьерным ростом. Например, статья из журнала Options на тему «10 классических ошибок, которые делают женщины при построении карьеры» ставит неуверенную речь на девятое место [5]:

Сколько раз вы слышали, как кто-то говорит «Я не очень уверена, но, возможно...» ? При том, каким образом этот человек выражает свою мысль, кто поверит, что он уверен в своих словах? <...> Мы слишком часто делаем такие заявления, которые кажутся вопросами. Например, «Мы перенесем сроки, ладно?»

Options советует женщинам избегать неуверенности в речи на том основании, что они кажутся слабыми и нерешительными. Этот довод выдвинула Робин Лакофф в своей статье 1970-х годов «Language and Woman's Place», имевшей большой резонанс. Но с течением времени популярность приобрел другой довод. Следующий совет взят из журнала Glamour: «Выражайтесь прямо при разговоре с подчиненными-мужчинами. Женщины часто стесняются отдавать приказы напрямую, но мужчины находят этот способ манипулятивным и сбивающим с толку». Здесь женщинам рекомендуют говорить с мужчинами прямо не потому, что уклончивость подрывает их авторитет, а потому, что мужчины считают ее «манипулятивной и сбивающей с толку». Суть совета не изменилась, но теория, стоящая за ним, сместилась от представлений об ущербности гендерных признаков (женская манера выражаться хуже, чем мужская) к межкультурному подходу (оба стиля общения одинаково приемлемы, но различия между ними могут привести к непониманию).

Возникают два вопроса. Во-первых, если мужская и женская манеры разговаривать одинаково приемлемы, то почему именно женщинам велят подстраиваться под вкусы мужчин, даже в случае, когда мужчины являются подчиненными? Разве борьба с препятствиями, вызывающими непонимание между мужчинами и женщинами, — исключительно женская обязанность? Во-вторых, почему считается, что уклончивость является первой причиной непонимания? Что подтверждает, что она сбивает мужчин с толку?

Glamour — не единственный источник подобных заявлений. В разделе книги «Men from Mars, Women from Venus», где поясняется, как обращаться с просьбами к мужчинам, Джон Грей советует женщинам избегать уклончивости. Например, когда женщины хотят, чтобы мужчина внес в дом покупки, они не должны говорить нечто наподобие «продукты в машине». Они должны выражаться конкретно: «Не мог бы ты занести в дом продукты?» Другая ошибка, которую совершают женщины при формулировке просьб, — использование «ты можешь ...?» (could) вместо «не мог бы ты ...?» (would). «“Ты можешь вынести мусор?” (Could you empty the trash?) — говорит Грей, — это вопрос для получения информации. “Не мог бы ты вынести мусор?” (Would you empty the trash?) — это просьба» [6].

Похоже, Грей думает, что мужчины воспринимают высказывания наподобие «Ты можешь вынести мусор?» как вопросы, цель которых — узнать, могут ли они физически выполнить данное действие. Но совершенно ясно, что подобное заявление смешно. Ни один человек, свободно разговаривающий на английском языке, не сочтет фразу «Ты можешь вынести мусор?» вопросом для получения информации. Точно так же человек, свободно разговаривающий на английском языке, не сочтет вопрос «Ты можешь пробежать милю за четыре минуты?» вежливой просьбой начать пробежку. Грей прав, отмечая, что конструкция «Ты можешь X?» («could you do X?») способна выполнять обе функции, но ошибается, считая, что здесь возможно непонимание. Живые языки, на которых разговаривают люди, не относятся к таким системам, в которых каждое слово или выражение имеет только одно определенное и устоявшееся значение. Напротив, человеческое общение основывается на том, что слушающий способен сопоставить слова говорящего с другой информацией об окружающем его мире. Именно на его основании слушающий делает выводы о том, что пытается ему сообщить собеседник.

Давайте разберем для примера случай, когда кто-то говорит «продукты в машине», подразумевая просьбу «пожалуйста, внеси продукты в дом». Как мы можем из формы высказывания понять его значение? Обрабатывая эти слова, мы не просто будем декодировать словосочетание «продукты в машине». Мы также зададимся следующими вопросами: «Почему она сообщает мне, что продукты находятся в машине?», «Почему ей важно сказать об этом именно сейчас?». Затем мы обратимся к своему знанию окружающей действительности. Мы знаем, что продукты принято держать дома, а не в машине. Также если один член семьи только что ходил за покупками, то логично, что он попросит другого члена перенести их в дом. Опираясь на это, можно заключить, что говорящий хочет не только сообщить нам, где находятся продукты, но и попросить нас достать их из машины и принести в дом.

Для некоторых людей, например страдающих аутизмом, непрямые просьбы на самом деле могут представлять затруднение. Большая часть человеческого общения сложна для их понимания в силу неспособности понимать происходящее в чужом сознании. Но эта проблема относится к исключениям. Мы определяем такую ситуацию как отклонение именно потому, что способность угадывать намерения окружающих играет важнейшую роль при общении. Считает ли Джон Грей, что болезнь — это отклонение? И если он действительно верит, что мужчины не могут понять косвенные просьбы, исходящие от женщин, то как он объясняет тот факт, что зачастую сами мужчины обращаются к женщинам с подобной речью?