*https://aprilegirl.livejournal.com/60411.html*
by Melissa McEwan
Недавно наш новый любимый генератор оскорблений Ричард оставил этот комментарий, предназначенный для того, чтобы поставить меня на место: "Никто не хочет изнасиловать тебя, Шейкс. Извини, что сообщаю тебе об этом."
Сами понимаете, для меня это было новостью.
Это также заставило меня задуматься об одной из наиболее раздражающих точек зрения на изнасилование, с которой я сталкивалась много раз - то, что изнасилование - это комплимент.
Ричард, который также любит рассказывать мне, какая я уродливая, жирная и нелепая, намекает в своём последнем комментарии на то, что "(меня) никто не хочет изнасиловать", поскольку изнасилование это то, что случается только с привлекательными женщинами. Это мнение я слышала раньше от других мужчин, который сообщали женщинам, что они недостаточно привлекательны путем предположения, что они недостаточно хороши для изнасилования. Ужасно, но я видела мужчин, которые лезли из кожи вон, чтобы физически запугать женщину в метро (или в автобусе, или на парковке, и т.д.), только для того, чтобы усмехнуться "Не льсти себе!", если она отреагирует с испугом, как он того и желает. Он притворяется, что изнасилование связано с сексуальным влечением, хотя он знает, что оно - суть контроль и унижение, стремление к которым он только что удовлетворил путём террора и оскорблений незнакомой ему женщины.
Превращение изнасилования в фетиш, рассмотрение его главным образом как выражение сексуального влечения, приводит к тому, что насильников начинаю трактовать как сексуально неудовлетворённых мужчин, или как гиперсексуальных мужчин, или как мужчин, не способных контролировать себя, когда они видят привлекательную женщину. Насильники - не просто мужчины с повышенным либидо; это мужчины, которые стремятся к обладанию и контролю, а секс является оружием, которым они пользуются - не цель, а средство. Думать, что все насильники насилуют по одной универсальной причине это всё равно, что думать, что все убийцы убивают по единой причине, а думать, что все насильники насилуют из-за сексуального влечения это всё равно, что думать, будто все убийцы, которые используют пистолеты, убивают потому, что им нравится запах пороха. Люди, которым нравится запах пороха, идут на стрельбища; убийцы, которым нравится запах пороха, используют пистолеты вместо ножей. Дело не в оружии, а в том, что кто-то умирает, и никто не будет рассматривать как комплимент тот факт, что убийца из Мо использовал своё любимое оружие для совершения преступления.
Изнасилование как фетиш преподносится и продаётся мужчинам и женщинам в виде устойчивого потока образов, который размывает границы между изнасилованием и тем видом страстного секса, которого предположительно хочется всем нам. В фильмах нам показывают мужчину и женщину, которые дерутся, а потом внезапно трахаются. Два тела ударяются о стену, или о стальную ограду, или о капот машины, находясь на границе между сексом и насилием. Её голова, оттянутая назад его рукой, тянущей её за волосы. Она пытается убежать, но он притягивает её к себе и она сталкивается с ним, и в её рыдании слышится возбуждение (разумеется). Самая свежая из подобных сцен, которую я могу вспомнить, была в фильме прошлого года "Оправданная жестокость", в котором жена (Мария Белло) пытается убежать по лестнице от мужа (Вигго Мортенмен), который хватает её и стягивает со ступеней вниз, где они борятся-трахаются в сцене, столь похожей на многие до неё.
Эти сцены определенно отличаются по тону от тех, в которых стремятся показать отчаянное томление и крики страстного полового акта, поскольку сцены борьбы-траханья пронизаны ощущениями и силы, и податливости и наводит на мысль о том, что оба этих чувства являются необходимыми компонентами любого "настоящего" полового акта. Из-за таких сцен, в которых привлекательная женщина сражена физически или при помощи феромонов (или и того, и другого) сильным мужчиной, мы начинаем понимать тревожную связь между влечением и насилием.
И поэтому есть женщины с "фантазиями о насилии", что крайне глупо, поскольку если вы начинаете хотеть, чтобы это произошло, то это уже не насилие. Хотеть, что бы кто-то взял вас силой против вашей воли, значит желать практически невозможного, а переосмысление изнасилования как грубого секса с горячим незнакомцем, с которым бы вы сами были не против переспать, будь у вас возможность дать согласие, является смехотворной затеей. Но быть поверженной в сексуальной схватке с разрыванием белья, хватанием за плечи, тряской и швырянием в фильмах (а также мыльных операх и романтических романах, где женские персонажи чаще выходят замуж за насильников, чем заявляют на них в полицию) до сих пор рассматривается как самая желанная овация, которой мужчина может наградить женщину, чистейшее выражение его животного желания и неопровержимое подтверждение её непреодолимой желанности. Только доведя мужчину до почти изнасилования вы сможете окончательно доказать свою женскую привлекательность. (Так нам говорят.)
И поэтому есть мужчины, которые верят, что сексуальная агрессия всегда лестна, и это создаёт у многих из них странную дихотомию сосуществующих понятий - что изнасилование аморально, но агрессивная сексуальность лестна, так что и изнасилование тоже должно быть лестным - в результате чего есть мужчины, которые не насилуют сами, но рассматривают мужчин, которые насилуют, не более чем чрезмерно агрессивных ловеласов. (Секс как цель, а не средство.) И поэтому изнасилование становится чем-то, что случается только с "хорошенькими девушками", чьи страдания должны быть облегчены знанием о том, что преступление на самом деле было комплиментом.
Если вы желаете провести немного времени в тёмных уголках киберпространства (чего я бы не рекомендовала), вы найдёте форумы, на которых мужчины определяют вину подсудимых насильников тем, насколько привлекательны их обвинительницы. "Исключено" скажут они, рассматривая изображения обоих. "Он способен на большее." Одну девушку могут посчитать лгуньей, потому что она слишком уродлива для изнасилования "если только он не наденет мешок ей на голову", но другую могут счесть искренней потому что "она слишком хороша для него." И он сделал ей безусловный комплимент, изнасиловав её, разве не ясно?
(Здесь будет уместным сделать оговорку о том, что хорошенькая девушка может быть только порядочной; если она сексуальна, то она, очевидно "сама напросилась.")
В результате мы получаем классификацию насильников. "Нормальный" насильник (чьи дела часто закрывают с какой-нибудь шутливым извинением вроде "мальчики всегда остаются мальчиками") это мужчина, который силой берет привлекательных женщин, женщин своего возраста, здоровых и в хорошей форме, чьё преступление тревожным образом понятно для его защитников мужского пола. "Настоящие психи" это мужчины, которые охотятся на детей, пожилых женщин, умственно отсталых, инвалидов, жертв несчастного случая, лежащих в коме - на тех людей, которые не могут дать отпор, изнасилование которых сложно представить как щекочущее нервы, в отличие от изнасилования "хорошеньких девушек", которых так легко представить в фантазии борьбы-траханья, визжащих и изгибающихся и в конечном итоге смягчающихся перед этой лестью; никакого вреда, никакой грязи, сплошные оргазмы. Изнасилование бабушки - не такое занятное дело, и для него в поп-культуре не существует удобного механизма изображения.
Невзрачная, полноватая, грязно-русая, безвкусно одетая, тихая, как мышь, жертва изнасилования не существует в поп-культуре и во многих умах, информированных ею. Но она с той же степенью вероятности может быть изнасилована незнакомцем или тем, с кем она пошла на свидание, как и любая другая женщина - особенно, если она не уверена в себе. И мы предполагаем, что нет никакой разницы между мужчиной, который насилует её, и мужчиной, который насилует потрясающую девушку, и мужчиной, который насилует бабушку. Потому что сексуальное влечение не является основной составляющей изнасилования, и части его не обязательно подтверждаются стандартами красоты, которые признает большинство. Когда цель заключается в обладании и доминировании, "красота" в общепринятом смысле может не играть почти никакой роли.
Я - женщина, не привыкшая к комплиментам, хотя и нуждаюсь в них так же, как и любой другой. И я согласна обходиться без "комплимента" изнасилованием до конца своих дней - потому что изнасилование - это не комплимент. Точка. Никогда. Никогда в жизни. Это не льстит, и это не сексуально. Это самое худшее из того, что можно себе представить. И на этом всё.
Перевод: Ольга Попова (aprilegirl.livejournal.com)