Перевод: Юлия Хасанова

Флирт — это мягкий, но невероятно эффективный способ столкнуть женщину обратно к положению сексуального объекта. Такое поведение позиционируется как лестное, однако одновременно оно свидетельствует о том, что женщину снова определяют не как автономную личность, а как создание, существующее лишь в привязке к мужчине, что означает — для мужчины.

От переводчицы. Я собрала небольшую библиотеку феминистской литературы (бумажно-электронную), много старенького, среди прочего — все выпуски журнала «No more fun and games», то есть довольно ранние примеры радикально-феминистской мысли. Одни темы были начаты, другие даже закончены еще до моего рождения, и огорчительно, что многие из них без зазрения продолжают стоять на повестке дня, как будто их никогда не обсуждали. В частности, регулярно всплывает третьей свежести вопрос открывания-подавания-ручкоцелования, словнл его не жевали, не проглотили и не переварили уже тысячи раз.

Когда времена и общества не знали цивилизации, слишком возомнившую о себе женщину били, или отнимали еду, мясо животного, убитого мужчиной, или насиловали. В наше время и в нашем обществе у мужчин принято действовать более утонченно, особенно на публике и с женщинами, на которых они не имеют законных прав.

Вместо того чтобы избивать ее для демонстрации своего физического превосходства, он нашел способ подчеркнуть его, по крайней мере в своих глазах, открывая для женщины двери, тем самым намекая на свою превосходящую силу и подразумевая ее слабость и физическую зависимость. (Дополнительным преимуществом было то, что ее слабость контролировали на самом деле, ограничивая физическую активность).

Вместо обычая лишать женщину пищи, чтобы подчеркнуть ее экономическую зависимость, он настаивает на том, чтобы заплатить за нее. Действительно, он всегда покупает билеты, и первым хватает счет на свиданиях, и обижается, если она пытается разделить стоимость чего-либо, однако эти приемы используются не только на «свиданиях», но и в других, даже заведомо асексуальных ситуациях, например, когда коллеги заходят выпить после работы.

Вместо того чтобы насиловать ее, напоминая ей, что будучи женщиной она всего лишь приспособление для секса с ним, он флиртует и льстит, зовет ее «котенком» или оценивает ноги, открываемые короткими юбками.

Флирт — это мягкий, но невероятно эффективный способ столкнуть женщину обратно к положению сексуального объекта. Такое поведение позиционируется как лестное, однако одновременно оно свидетельствует о том, что женщину снова определяют не как автономную личность, а как создание, существующее лишь в привязке к мужчине, что означает — для мужчины.

Он находит ее сексуально привлекательной, и этот факт связывает ее с ним. Она больше не существует как индивидуум. Он предлагает ей традиционный способ легитимации ее существования — ухаживание — а это означает, что он скорее всего никогда не представлял ее ни на каком месте, кроме традиционного.

Мужчины часто обвиняют женщин, что те требуют равенства и одновременно хотят галантного отношения. (Эта брехня активно муссируется и сегодня. — прим. перев.) Однако реакция на отвержение галантных жестов обычно показывает, что все это рыцарство есть демонстрация власти, очень важная для эго кавалера. Он может начать ныть, жаловаться или разговаривать преувеличенно покровительственным тоном, за которым стоит почти неприкрытая угроза (угроза чего? физического насилия? отвержения? — женщина никогда не знает точно, и редко хочет рисковать и выяснять). «Сейчас ты зашла слишком далеко», — может он сказать. «Ты нелепа и слишком мнительна». Или он может заявить, что вы ранили его чувства, хотя он только пытался показать, что вы ему нравитесь, и он находит вас привлекательной. Наконец, он может сказать (как мне однажды сказали — честно): «Какое ты имеешь право отказывать мне в том, что приносит мне такое удовольствие? Это совершенно не по-христиански. Или ты вообще не чувствуешь обязанности быть милой с людьми?»

Конечно, подводная часть айсберга здесь куда больше. Женщина часто чувствует это и ощущает беспомощное унижение от галантности; как минимум легкий дискомфорт. Но часто она интерпретирует это просто как недостаток воспитанности в себе самой, отчего унижение становится внутренним.

Она чувствует себя подавленной, однако знает, что ей следует быть польщенной и удовлетворенной такими жестами. Это еще один пример порочной психологии мужского господства, где женщине предполагается приветствовать собственное унижение и радоваться ему, а если вместо этого ей неудобно и противно, то она должна чувствовать себя виноватой и недостаточно женственной, то есть — никудышной женщиной.

Все проявления рыцарства ставят женщину в пассивное положение, что оскорбительно. Единственное, что может позволить ей с честью принимать подобные жесты — это стать активной, придерживать дверь для него в ответ, платить за его напитки по очереди или по крайней мере делать что-то сравнимое по стоимости. Но даже если женщина пытается компенсировать его галантность ответной галантностью, это воспринимается как шутка, поскольку в нашем обществе такие вещи делаются только мужчинами для женщин, а если женщина меняет роли местами, это интерпретируется как клоунада (а если это делается серьезно, то считается оскорблением — для мужчины позорно оказаться на месте женщины).

Женщины могут легко обнаружить, что комплименты, даже отпускаемые в легкой или шутливой форме — это нарушение личных границ. Мужчина таким образом низводит женщину без ее разрешения до статуса объекта.

Если он считает ее привлекательной, ему следует держать свое мнение при себе, если она не дала ему понять, что готова перейти с ним на такой уровень взаимодействия. Она сначала личность, человек, а сексуальные аспекты второстепенны и должны обсуждаться, только если она считает это допустимым. Представление о том, что любая женщина — это законный объект вожделения для здорового мужчины выставляет ее в первую очередь самкой, а потом человеком.

Если же в этом случае поменять мужчин и женщин местами, то естественно, для мужчины будет унизительным, если с ним будут вступать в связь просто потому что он мужского пола. Девушка в таком случае (слово «девушка» более уместно, потому что «женщина» редко позволяет себе такое) увидит в нем просто сексуальный орган, нечто, имеющееся у каждого мужчины. Он, таким образом, понимает, что любой мужчина может столь же страстно увлечь ее (или, если на то пошло, ее может удовлетворить механическое приспособление). Мужчина понимает, что его таланты, ум и характер теряют ценность — а это щелчок по его эго. Он чувствует себя использованным, злится, особенно если такое отношение к нему проявляют на публике.

К счастью, такое замешательство посещает мужчин крайне редко (хотя, возможно, если бы это случалось чаще, мужчины могли бы получить хороший урок). Большинство женщин, если даже у них и возникают подобные чувства, держат их при себе. Считается, что любой мужчина может быть легитимным объектом желания только для нимфоманки.

Мужчины, которые соглашаются признать в женщинах коллег (при условии, что женщина усиленно демонстрирует свое равенство, то есть идеальную безупречность во всем), часто остаются верны экономической привилегии платить за ее напитки, и делают это куда более настойчиво, чем может быть вызвано простым желанием быть учтивым. Если бы желание было действительно таково, мужчина бы сначала убедился, что она готова на это; или что она предпочла бы «сделать это сама». Но простая учтивость не может объяснить того, что он продолжает настаивать, даже если ему говорят, что это унизительно, что ей не нравится постоянно играть пассивную роль, что ей не нравится предположение, что она не может сама за себя заплатить (или что она недостаточно умна, чтобы найти дорогу до бара, или что недостаточно решительна, чтобы заказать себе напитки, или что она, кто знает, подвергнется нападению по пути).

Его настойчивость после того как ему резко отказали, да еще подробно объяснили, означает, что он получает значительные выгоды от своей галантности. Не финансовое вознаграждение, поскольку наоборот, он платит за эту привилегию. Вознаграждение психологическое — чувство превосходства.