«Шла бы ты, дура, раз готовить не умеешь!»
Как-то на своей странице в соцсетях актер, сценарист и режиссер Николай Коляда опубликовал пост, в котором прошелся по женщинам, покупающим готовую еду, и мужчинам, которые на это соглашаются.
«В супермаркете обычно вижу, как девушки с парнями (видно, что муж и жена) стоят у отдела кулинарии и покупают что-то из готового на ужин. И он, придурок, глава семьи, стоит рядом и тычет пальцем в стекло: "Давай это возьмем или вот это!" Так вот стоишь, смотришь на них и думаешь: "Милый! Ты должен сказать ей у этого отдела готовой продукции: "Шла бы ты, дура, раз готовить не умеешь!"" И забыть ее, расстаться с неумехой. Честное слово. Девки! Ну кто, кто, какой дурак вас возьмет замуж, если вы готовить не умеете дома?!»
Нельзя сказать, чтобы текст стал резонансным: число комментариев не дотянуло до 500, а репостов — до 100, что для социальных сетей довольно скромные показатели. Тем не менее «манифест Коляды» в качестве колонки опубликовало издание «Екатеринбург Онлайн», сопроводив опросом: «Согласны ли вы с мнением Николая?»
70% проголосовавших солидаризировались с актером, утверждающим, что женщина, которая решила принести домой готовые крылышки из «Ашана», должна быть немедленно изгнана из дома. Ничего удивительного: в мае 2020 года в опросе НАФИ 71% респондентов заявили, что главное предназначение женщин — быть матерью и хорошей хозяйкой.
Удивительный парадокс: ни одного мужчину не осудят за то, что свои «мужские» обязанности он делегирует кому-то еще. Ни Коляда, ни другие медийные персоны или обыватели никогда не писали: «Сегодня видел в агентстве парня, при жене покупающего квартиру. Так и хотелось сказать ей: "Беги, милая! Зачем тебе мужик, который не может построить дом своими руками!"».
Есть блестящий мультфильм Федора Хитрука, снятый еще в 1974 году. В нем показывают пары, живущие в разные времена, начиная от первобытных и заканчивая XX веком. Неизменной остается одна константа: кастрюля, которую чистит женщина, пока сытый и довольный мужчина читает ей стихи: «Любимая, я тебя поведу к самому краю Вселенной! Я подарю тебе эту звезду! Светом нетленным будет она озарять нам путь в бесконечность!..»
Как говорится, картинка смешная, ситуация — страшная. Произведение Хитрука как нельзя лучше отражает ситуацию, сложившуюся вокруг домашнего труда: кастрюля остается вечной.
В середине XX века образ жизни людей в СССР кардинально изменился благодаря урбанизации и развитию промышленности. Но из быта исчезли именно «мужские» работы: нет больше никакой необходимости выращивать пшеницу, чтобы испечь хлеб, или строить дом, чтобы обрести крышу над головой. Однако круг «женских» работ лишь незначительно сократился.
В книге «Труд и быт советских женщин» приводятся следующие данные: в 1978 году мужчины тратили в неделю на домашний труд 11 часов, женщины — 26. А вот актуальные цифры Национального института статистики: у женщины на «вторую смену» уходит 26,5 часа в неделю, у мужчин — 14. То есть прошло без малого полвека, но женщины продолжают тратить на неоплачиваемую домашнюю работу почти в два раза больше времени, чем их супруги.
Нельзя отрицать, что сейчас ведение хозяйства требует гораздо меньших физических усилий, чем полвека или тем более 100 лет назад. Современных женщин регулярно упрекают за жалобы на усталость, приводя в пример наших прабабок: и в поле работали, и в проруби стирали, и по десять детей рожали. Вот они-то пахали, а нынешним девушкам грех сетовать, ведь у каждой и мультиварка, и стиральная машинка, и пылесос.
Но то, что какие-то обязанности становятся проще и требуют меньше времени и сил, мало влияет на итоговые объемы работ. «Мужской» домашний труд просто исчез, женский — лишь трансформировался. Вот, например, как выглядело материнство около 100 лет назад: о быте крестьян до революции в своей книге «Жизнь Ивана» рассказывает Ольга Семенова-Тян-Шанская.
«Матери на третий и на четвертый день после родов встают и принимаются за домашнюю работу, иногда даже за тяжелую — вроде замешивания хлебов и сажания их в печь. [...] При таких условиях бабе, конечно, долго "не можется", и уход за ребенком самый плохой: он преет в грязной люльке, в мокрой пеленке, надрывается от голодного крику, пупок у него пухнет и болит».
«Иногда сестренка бросала его на землю "где помягче", а сама бежала к толпе подруг. Ребенок по часу и больше ползал в грязи, запачканный, мокрый, кричал, плакал. [...] Ел отбросы из корыта для свиньи, пил из этого корыта, хватал руками что попало, "нагадит да рукой и хвать". Иногда набивал себе землею рот, глотал землю».
«Смертность детей бывает наивысшая летом, Петровками, и особенно в рабочую пору, когда беспризорные дети питаются кое-чем и кое-как, когда они едят и огурцы, и незрелые яблоки, и всякую зеленуху. Главная причина смертности — дизентерия, понос. Что касается до процента смертности, то в большинстве семей умирает более половины всех рожденных детей».
Сейчас нравы, которые в начале прошлого века считались нормальными, ужаснут любого человека: их не встретишь даже в самой бедной и маргинальной семье. Да и 50 лет назад быт отличался от того, к чему мы привыкли сегодня.
Поколение СССР до сих пор помнит подмышечники — вкладыши для защиты одежды от пота, которые помогали не стирать вещи в течение недели. На школьной форме отпарывались и отдельно мылись под краном воротнички и манжеты: само платье после дня ношения не считалось грязным. Самостоятельность детей, которую любят вспоминать с ностальгией, была не политикой воспитания, а следствием нехватки времени у родителей.