Перевод: Юлия Хасанова

Право — это обязанность. Такая вот "сексуальная свобода", которая, однако не предполагает свободного отказа от секса, при которой нельзя уклониться от того, чтобы каждый наш шаг оценивали через секс. Секс становится религией, существующей независимо от индивидуумов, которые вместе выполняют определенную физическую консуммацию. СМИ тотально бомбардируют нас этим. Секс повсюду. Его силой навязывают нам. Это подачка, которая должна удерживать нас на надлежащем месте.

От переводчицы:

Я с удивлением обнаружила что этот текст не переводили. Он был опубликован в журнале «No More Fun and Games» в 1971 году, но ни на грамм не потерял своей актуальности (хотя есть что уточнить и дополнить): ровным счетом ничего не улучшилось за эти годы, зато идеи сексуальной «свободы» укрепились и пустили корни. Эти идеи опутали своими щупальцами женское движение, и вот уже которое десятилетие секс-позитивные феминистки зарабатывают аплодисменты одобрения у [мужской] публики.

Раскрепощенная, соответствующая порностандартам, прогрессивная женщина преподносится как свободная, считается альтернативой закомплексованным, сутулым и забитым традиционалисткам. Но это всего лишь две стороны одной медали.

Как ни печально, но многие принимают на веру «достижения» сексуальной революции и искренне считают, что вот тут-то мы добились и преуспели, и не замечают ни мракобесности утверждений об «инстинктах» и «потребностях», ни того факта, что попытки исследования женской сексуальности быстренько заменили на розыск новых методов ублажения мужчин.

Мы, человеческие существа, не вырастаем из земли в абсолютно непроницаемой неприкосновенности, со свободной волей и объективностью. На нас не просто влияет происходящее вокруг, мы сформированы и созданы своим окружением.

Желания и даже нужды могут быть сконструированы. Нам всем хорошо известны изощренные техники Мэдисон Авеню*, с помощью которых там формируют неуверенность, позволяющую продавать товары и услуги для облегчения этой неуверенности. Самые эффективные методики нацелены на наши страхи быть отвергнутыми обществом, нелюбимыми, сексуально непривлекательными.

Семена этой неуверенности уже посеяны в обществе, где идеология индивидуализма разделяет людей и заставляет индивидуумов винить себя в неудачах и неумении приспособиться. Мы постоянно слышим разные вариации на эту тему, нацеленные на то, чтобы не признавать, что в нашем обществе что-то не так. «Если ты не можешь прилично устроиться в жизни, это твоя проблема: но может быть, тебе окажут профессиональную помощь». «Не пытайся изменить мир — освободи свой разум».

И мы знаем, как это используют против нас в ответ на угрозу женского освобождения. «Ты должна опасаться мужской критики». «Брось свою семью, если она тебя так угнетает». «Если тебе не нравится, как ведет себя твой любовник, ты можешь встать с кровати». «Ты сама виновата, что не можешь получить хорошую работу — ты допустила, чтобы тебе помешали, ты выбрала неконкурентоспособные, «девочковые» предметы в колледже».

Посыл, присутствующий во всех этих фразах — это индивидуалистическая идеология, которая твердит о том, что если ты не можешь сделать чего-то, что теоретически выполнимо (или считается выполнимым) — то это только по причинам твоей личной неспособности, и, следовательно, у тебя нет законного права жаловаться. Это изолирует людей и лишает их уверенности в себе и окружающих. Часто это порождает презрение к себе, поскольку люди видят в себе такое множество предполагаемых слабостей и психологических проблем, что уже действительно не могут быть счастливыми, сильными и гибкими в разных обстоятельствах. Это свойство нашего общества, которое изолирует всех, не только женщин. (Однако женщины, будучи наиболее угнетенными, приучены больше других винить себя за свою беспомощность, больше презирать себя, так как они изолированы сильнее и сильнее тревожатся, что никто не будет любить их).

Изоляция, устанавливаемая индивидуалистической идеологией, заставляет нас еще больше желать любви и принятия, еще больше бояться одиночества. Мы не можем избавиться от страха нелюбви. «Кто меня захочет?», спрашиваем мы себя; «У меня столько недостатков». Решение, которое нам предлагают — это открыться настолько, чтобы беззаботно слиться с другим человеком. Во многих случаях это недвусмысленно подразумевает секс; все решения так или иначе сводятся к сексу. Секс становится магией, обретает собственную жизнь, придает всему интерес и ценность. Это ради него мы тратим время, примеряя микро-платья, увешиваемся звенящими украшениями, натягиваем кружевные чулки и намазываемся кремами для мгновенного сияния лица.

Именно на секс расточительно тратят бесценные силы многие девушки, которые могли бы быть куда успешнее в рамках женской освободительной борьбы, а все потому, что они считают секс неотъемлемой частью своей жизни. Они щедро растрачивают свои таланты и время, расходуют эмоциональные силы на попытки быть привлекательными для мужчин и перевоспитывают возлюбленных, чтобы «любовь» стала менее унизительной. Но слишком часто все что они получают — это деморализация, удары по самолюбию и эмоциональное выгорание.

Под лозунгом «не отрицайте нашу сексуальность» с обязательным упоминанием мрачного прошлого, когда женщинам не дозволялось получать удовольствие от своего тела, многие из нас встретили новую сексуальность и ее проявления без малейшей критики, словно нынешние излишества могут компенсировать прошлые лишения. Как будто полное сексуальное удовлетворение может все изменить. За исключением — не правда ли? — полуночных мыслей, что возможно, на самом деле мы и есть те самые сексуально негодные, невротичные фрики, как о нас говорят клеветники. Уж не потому ли мы с такой серьезностью подходим к поиску сексуального удовлетворения, что хотим доказать, что наша политическая борьба — не от недотраха?

И затем выходит на сцену оргазм. Среди тех, кто никак не смогли как следует развить свою женственность, чтобы довести себя до вагинального оргазма с мужчиной, есть такие, кто обнаружив, что их позор и несчастье не уникальны, а наоборот, чрезвычайно распространены и связаны с очевидными анатомическими причинами, решили, что лучшей реакцией будет требование полного физического удовлетворения, которое раньше они предоставляли мужчинам, забыв о себе.

То, что мы потеряли, не было просто X-количеством физических наслаждений. Бесчисленное множество женщин страдали, потому что верили, что если у них нет вагинального оргазма, они фригидные, невротичные, эгоистичные, неженственные, сексуально ущербные, неспособные расслабиться и отдаться, втайне обиженные на мужей и завидуют их власти — эти страдания очень печальны и возмутительны.

Cексуальное освобождение, равенство и право на сексуальное удовольствие — это решение для будущего. Но есть ли какое-то решение для прошлого? Разве это означает коллекционировать оргазмы, чтобы получить компенсацию за годы разочарований и ненависти к себе? Я уверяю вас, что вы никогда не сможете исправить эту несправедливость и уж точно не через физические ощущения. А что касается психологического удовлетворения от получения того, что причитается — я не могу насладиться этим триумфом, особенно когда мне приходится бороться со старыми привычками и старым чувством вины, которые сохраняются еще очень долго после того как интеллект и воля взяли верх.

Самое худшее в этом то, что даже при полном сексуальном удовлетворении, взаимном и свободном от вины, мы все еще угнетены. Несмотря на то, что некоторые женщины сумели научиться регулярно получать вагинальные оргазмы, они все еще угнетены; собственно, даже способом, которым им предполагается достигать оргазма — полностью подчиняясь воле мужчины и радуясь своей женскости и всему тому, что она подразумевает. Сексуальные связи в сегодняшнем мире (и возможно во все минувшие времена) основаны на угнетении. Тот факт, что ваш любовник дает вам оргазм, меняет только одну малую часть этого угнетения (ту часть, которая диктовала, что вы должны рассматривать себя как создание, которому позволено только молчаливое чувственное, полумазохистское удовольствие быть оттраханной, но ни в коем случае не активная трансценденция удовольствия от оргазма).