Отрывок из книги Шейлы Джеффрис «Антиоргазм: феминистский взгляд на сексуальную революцию» (Sheila Jeffreys “Anticlimax: A Feminist Perspective on the Sexual Revolution”, 1990).

Гетеросексуальное желание – это эротизированная разница во власти. Гетеросексуальное желание происходит из отношений власти между мужчинами и женщинами, но оно также может переноситься на однополые отношения. Гетеросексуальность – это институт, основанный на идеологии «различия». Хотя различия воспринимаются как естественные, на деле речь идет о различии во власти. Когда мужчины женятся на женщинах, они привносят в отношения значительную социальную и политическую власть. Государство будет поддерживать эту власть с помощью общественных институтов религии, судов и социальных служб. Избиения и изнасилования, совершаемые мужчинами в браке, будут оправдываться с помощью этих институтов. Женщины, выходящие замуж, в целом будут обладать меньшей экономической властью, потому что женщины зарабатывают меньше мужчин. Женщин будут обучать не пользоваться физической силой и не вести себя агрессивно. Они будут окружены социальными ожиданиями услужливости, подчинения и самопожертвования. Но и этого недостаточно, чтобы гарантировать власть мужчин. Мужчин поощряют жениться на женщинах ниже ростом и моложе по возрасту. Серьезные табу на брак с женщинами выше или старше мужчин слишком хорошо известны, чтобы отдельно останавливаться на них.

Однако существуют и табу против того, чтобы мужчины женились на женщинах хотя бы с малейшими преимуществами в области образования или способности зарабатывать деньги. Для того, чтобы продемонстрировать, до какой степени система правления мужчин принимает и поддерживает мужскую власть в браке, достаточно посмотреть, как криминологи объясняют насилие над женщинами. В 1975 году было проведено исследование, в котором интервьюировались жены мужчин, совершавших изнасилования и инцест, чтобы понять, почему их мужья совершили эти преступления. Авторы, Гаррет и Райт, обнаружили, что эти жены, в среднем, имели на один год образования больше, чем их мужья. Они предположили, что эти «властные» женщины специально вышли замуж за мужчин, над которыми они могут почувствовать свое превосходство. Таким образом, чувство собственной неполноценности подтолкнуло их мужей к совершению преступлений.

Авторы пришли к выводу, что «для этой выборки изнасилования и инцест, совершенные мужьями, служили эффективными рычагами, с помощью которых жены могли еще больше укрепить свою позицию морального и социального доминирования». Для них мужская власть настолько нормальна, что женщины, вышедшие замуж за менее образованных мужчин, наделяются комплексом власти и несут ответственность за сексуальное насилие, совершенное их мужьями. Предполагается, что тот факт, что мужчины, как правило, выбирают менее образованных женщин для брака, является по умолчанию социально приемлемым поведением. В поддержку своих выводов Гаррет и Райт цитируют исследование, в котором избиения жен объясняли их образовательными преимуществами перед мужьями. Власть мужчин в браке, как та, которая предоставляется при обучении половым ролям в обществе доминирования мужчин, так и та, которую они ищут для себя самостоятельно, настолько вплетена в повседневную жизнь, что мужчины-ученые ее даже не замечают. Они замечают и возражают лишь тогда, когда эта власть оказывается не абсолютной.

Было бы просто невероятно, если бы в столь тщательно социально спланированной ситуации неравенства сексуальные желания мужчин по отношению к женщинам оказались бы эгалитарными. Разумеется, это не так. Мужчинам нужна возможность желать беспомощные создания, на которых они женятся. Таким образом, гетеросексуальное желание мужчин основано на эротизации инаковости женщин, а эта инаковость основана на разнице во власти. Аналогичным образом, начиная с двадцатого века от женщин начали требовать проявлять сексуальный энтузиазм по отношению к мужчинам, точнее, по отношению к мужской власти и своему собственному подчинению. В течение последних ста лет сексологи заявляли, что мужская сексуальность по определению агрессивна, активна и связана с удовольствием от причинения боли.

Женская сексуальность рассматривается как полная противоположность – неизбежно пассивная, связанная с подчинением и удовольствием от получения боли. Сексологи предлагали разные объяснения этого феномена. Хэвлок Эллис прибегал к эволюционным объяснениям. Фрейд использовал детский опыт в семье, но в своем конечном анализе он все свел к биологии. Однако всех их объединяла убежденность в незыблемости этой системы.

Феминистки обеих волн феминизма сопротивлялись этим сексологическим предписаниям. Они требовали, чтобы мужчины изменили свое сексуальное поведение, и они сопротивлялись сексологическим версиям женской сексуальности. Однако с недавних пор либертарианцы среди геев и лесбиянок провозгласили садомазохизм революционной сексуальностью и заявили, что «власть» является неотъемлемой частью сексуальности.

Поскольку эротизация инаковости и различия во власти является выученной, то в однополые отношения, в которых отсутствует другой гендер, все равно можно привнести эту инаковость с помощью разницы в возрасте, расе, классе, практик садомазохизма и ролевых игр. Таким образом, вполне возможно реконструировать гетеросексуальное желание в лесбийских отношениях, а в практиках геев гетеросексуальное желание широко распространено и очевидно. Противоположностью гетеросексуальному желанию является эротизация одинаковости, одинаковой власти, равенства и взаимности. Это гомосексуальное желание.

СЕКСУАЛЬНОЕ ЖЕЛАНИЕ

В системе мужского доминирования основа секса – это эротизация женского подчинения. Женское подчинение соблазнительно как для мужчин, так и для женщин. Многие годы это был секрет женского освободительного движения. Для того, чтобы бороться с мужской порографией, которая изображает, как женщины наслаждаются болью и унижением, для кампаний против сексуального насилия в культуре, которая утверждает, что женщинам нравится сексуальная эксплуатация, феминистки отрицали, что женщины могут быть мазохистками.

Феминистские теоретикессы мужского насилия могли признавать, что у женщин бывают садомазохистские фантазии, но они утверждали, что между фантазиями и реальностью есть огромная разница. Ни одна женщина, говорили они, не хочет насилия. Существование садомазохистских фантазий игнорировали из-за их взрывоопасного потенциала. В результате, когда появилось садомазохистское лобби, женское освободительное движение оказалось открытым для его нападок.

Нет ничего удивительного, что садомазохистские фантазии могут играть значительную роль в сексуальной жизни женщин. Возможно, женщины были рождены свободными, но они были рождены в системе подчинения. Мы не родились в мире равенства, и у нас нет никакого равенства, чтобы эротизировать его. Нас не наделили властью с рождения, а потому у нас нет власти, чтобы ее эротизировать. Мы родились в системе подчинения, и именно в этом подчинении развиваются наши сексуальные и эмоциональные реакции. Что было бы на самом деле удивительно, так это если бы какая-то женщина выросла под мужским доминированием и смогла полностью избежать сил, которые конструируют ее как представительницу низшего класса рабынь.

Начиная с дискриминирующего поведения своей матери, когда она еще была в колыбели, и заканчивая тем, как ее учили сидеть (не занимать много места, стараться, чтобы никто не увидел ее трусы) или говорить (не заговаривать первой, не смотреть в глаза мужчинам), девочка учится подчинению. Практически наверняка она будет подвергаться прямым сексуальным домогательствам со стороны мужчин. Она столкнется с неприятными притязаниями мужчин, и она будет учиться позитивно или негативно реагировать на них. Подобное обучение не направлено на развитие сильной и позитивной эмоциональной и сексуальной личности женщины. На группах роста самосознания женского освободительного движения постоянными темами для обсуждения были негативное отношение к себе, недостаток уверенности в себе, беспокойство о своей внешности, негативные эмоциональные аспекты отношений. Когда женское движение потеряло свою радикальность, на смену группам роста самосознания пришла феминистская психотерапия, и ее растущая популярность говорит о том, как сильно женщины хотят преодолеть эту выучку. Однако негативное влияние подобного обучения на наши сексуальные чувства практически не изучается.

Секс считается совершенно отдельным вопросом. Феминистки приняли основную идею сексуальной революции о том, что любая сексуальная реакция – это абсолютное благо. Согласно идеологам сексуальной революции, не имеет значения, каким образом была получена сексуальная реакция, главное, что она есть. Нам говорят, что секс никак не связан с нашей остальной жизнью. Это изолированный сад удовольствий, не подверженный влиянию реального мира. Поэтому даже если у женщины есть сексуальные чувства, которые полностью копируют нежелательные эмоциональные реакции, которые она хотела бы изменить, то это не проблема. Считалось, что единственная сексуальная проблема для феминистки – это нехватка оргазмов или неверное число оргазмов. Мазохизм не был в повестке дня. Тот факт, что для очень многих женщин оргазм и мазохизм неразрывно связаны, особенно во время мастурбации, замалчивался или осмысливался как нечто позитивное.

Конструирование женского сексуального удовольствия стало предметом серьезных дебатов только с развитием феминисткой борьбы с порнографией. Активистки кампании против порнографии, у которых были сексуальные реакции на порнографические материалы, оказались перед дилеммой. На них оказывалось давление скрывать правду об этих реакциях из страха перед неодобрением. Активистки, которые говорили, что никогда не испытывали никакого возбуждения в ответ на садомазохистские материалы, возмущались теми активистками, которых это могло возбудить. Разве возможно выступать против чего-то, что тебя «заводит»? Феминистки, выступавшие против порнографии, сталкивались с враждебностью женщин, которые чувствовали себя виноватыми за свое возбуждение от порнографических материалов, и направляли свой гнев не на материалы, а на активисток. Пришло время объяснить, что сексуальные реакции на порнографию вовсе не являются чем-то необычным, что это не причина для вины и стыда, и что это не повод отказаться от гнева на порнографию. Скорее следует еще больше злиться на порнографию, которая демонстрирует всю степень того, как женское подчинение повлияло на наши чувства, и как нас побуждали считать эти чувства своими собственными.

Для решения проблемы эротизации нашего собственного угнетения, нам нужен новый язык и новый способ определять наши сексуальные чувства. После сексуальной революции в культуре доминирует убеждение, что сексуальное возбуждение – это всегда «удовольствие». Это делает опыт порнографии особенно болезненным, потому что в порнографии откровенное унижение женщин может быть возбуждающим. Мы чувствуем вину за «удовольствие» от угнетения женщин. В словаре либертарианцев нет слов или категорий для не позитивных сексуальных реакций, нет способа описать всю сложность наших чувств в подобной ситуации. И это не случайность.

Одна из техник политического контроля – это контроль языка. Трудно «думать» о том, для чего нет слов. Женщинам полагается думать о сексе только как о чем-то позитивном. В отсутствии слов для негативных сексуальных чувств или опыта, либертарианцы могут навешивать на феминисток ярлык «противниц секса». Они смотрят на секс только с одной стороны – как на нечто однозначно хорошее. Поэтому они признают только две позиции в отношении сексуальности – за секс или против секса. Феминистский подход к вопросу о сексуальном желании потребует изобретения нового языка. Нам нужна возможность описать сексуальные реакции, которые при этом являются негативными. …

Либертарианские феминистки, равно как и вдохновлявшие их сексологи, считают сексуальные реакции однозначно позитивными и в целом революционными, но если мы посмотрим на то, в каких ситуациях мужчины и женщины могут испытывать оргазм, то этот подход кажется сомнительным. Мужчины могут испытывать оргазм от убийства женщин. Девочки и женщины могут испытывать оргазм во время изнасилования и сексуального насилия, а потом они долгие годы страдают от вины и стыда за то, что им «понравилось» то, что с ними случилось. На самом деле, способность тела к физиологическим реакциям может быть не связана с эмоциональным состоянием «удовольствия». Точно так же разум может вызвать сексуальную реакцию в ситуациях, когда слова «радость» и «удовольствие» совершенно неуместны. Многие женщины, вероятно, просыпались от сексуальных снов об изнасиловании, испытывая дискомфорт и стресс при пробуждении. Сексологи и их либертарианские наследницы требуют, чтобы женщины доверились своим чувствам. Женщин призывают освободиться от «комплексов» и назвать свой дискомфорт «удовольствием». Но если мы действительно прислушаемся к нашим чувствам о сексе вместо того, чтобы пересиливать себя из чувства вины и страха, что нас сочтут ханжами, мы можем отделить позитивные чувства от негативных. А негативные чувства связаны с эротизацией подчинения или гетеросексуальным желанием.