https://contrary-kind.livejournal.com/87783.html

Неполный перевод статьи Glosswitch "The whole ball game".

На этой неделе в новостях освещалась история журналистки Холли Брокуэлл, которая стала жертвой интернет-травли после того, как сказала, что не собирается рожать детей. «Дело в том, — вполне резонно написала она, — что ничто в процессе создания нового человека не кажется мне привлекательным”. Такое невинное и совершенно лично мнение, тем не менее, привело к тому, что ей стали слать сообщения, содержащие “вещи, которые я не могу повторить и которые никогда не сказала бы ни одному человеку, что бы он ни натворил”.

Некоторые из использованных слов были очень гендерно-специфичными – слова, которые никогда бы не сказали мужчине в похожей ситуации. И мне это кажется важным, потому что почти все они исходили от мужчин (хотя между ними и затесалась парочка женщин), — мужчин, желающих контролировать тело женщины.

Но почему же этих мужчин так задели ее слова? Что им с того, что какая-то женщина, которую они знать не знают и, скорее всего, никогда не встретят в своей жизни, не хочет иметь детей? И дело ведь здесь не может быть в том, что их пекутся о правах еще не зачатого эмбриона. Это мизогиния, нацеленная на установление контроля.

Женщинам отказывают в репродуктивном выборе вовсе не потому, что некоторые люди так уж скорбят по погибшим эмбрионам. Дело в том, что если ты действительно считаешь людей вправе распоряжаться своим телом, тебе придется предоставить людям с маткой право решать, кто будет рожден, в 100% процентах случаев. Это чрезвычайно важно; и мужчины понимают значение этого факта. В конце концов, им пришлось бы признать, что некоторые люди с матками могут делать то, чего людям с пенисами сделать никогда не удастся. Патриархат, прикладывающий немалые усилия, чтобы закрепить за отцовством статус центральных социальных отношений, не может этого допустить. Вместо этого мы должны думать, что дети формируются не из плоти и крови тех, кто вынашивают их, а из одного лишь мужского семени или, в наш более прогрессивный век, частично из его семени, частично из ее. Как отмечает Барбара Кац Ротман, «с тем же успехом можно было бы говорить, что дети растут в огороде». Так почему бы тогда нам не относится к женщинам, как к грунту для выращивания?

По мере развития научно-технического прогресса появятся еще более технически сложные способы получать следующее:

Мужчина может использовать ту или иную женщину для рождения детей. Он может нанять ту или иную женщину, которая будет нести ответственность за тот или иной аспект (биологический, социальный или психологический) материнского ухода за его ребенком. С точки зрения мужчины, его семя играет центральную роль, в то время как роль матери второстепенна и замещаема.

Главное — не допустить, чтобы у нас оказалось слишком много женщин, которые, как Брокуэлл, захотели бы избежать этой участи.

Я думаю, что мы вступили в особо опасный для репродуктивных прав период. Как заметила Ката Поллит, «недаром борцы за однополые браки побеждают, а защитницы права на аборт проигрывают». Однополые браки – то, чего хотят мужчины. […] Репродуктивные же права затрагивают только женщин». Если гетеросексуальный брак до последнего времени был единственным способом установить отцовство, то теперь, с появлением ЭКО-технологий и глобального рынка суррогатных матерей, он перестал им быть. Если более ранняя версия патриархата ущемляла и некоторых мужчин, то Патриархат 2.0 может позволить себе более адресный подход. Ушла необходимость контролировать гендерное самовыражение и сексуальность мужчин для того, чтобы поддерживать контроль над телами женщин. Самое прекрасное и самое коварное во всем этом то, что у нас отнимают возможность говорить об этом самом контроле

[в оригинальном тексте стоит ссылка на статью, в которой обсуждаются требования транс-активистов называть беременных женщин “беременными людьми”]

.

Я пишу это по следам расстрела в клинике планирования семьи в Колорадо Спрингс. Новостные сообщения пестрят клише «аборты – предмет серьезных разногласий в политически разделенном штате». Охотно верю. Это вопрос того, кто будет писать историю того, как мы появились на свет. Некоторые люди пойдут на убийство, лишь бы сохранить за собой возможность утверждать, что именно они дают жизнь.